Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/904

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 755 —

дольше. Напротив, музыка довольно скоро становится для наших нервов настоящею мукой, и последний акт наших опер и для слушателей, и еще больше для певцов и музыкантов, чаще всего — самое подлинное истязание. Как будто это многолюдное сборище сошлось здесь с целью себя мучить и терпеливо стремится к этой цели до конца собрания, которого (т. е, конца) каждый — за исключением дезертиров — давно уже про себя томительно ждал.

Увертюра должна подготовлять к опере, предвозвещая собою характер музыки, а также и ход событий. Это однако не должно делаться слишком явственно, а лишь так, как мы иногда предвидим грядущее во сне,

§ 221.

Водевиль можно сравнить с человеком, щеголяющем в одежде, накупленной на толкучке. Каждую вещь уже носил кто-нибудь другой, для которого и по мере которого она была сделана; заметно тоже, что вещи не подходят одна к другой. Если продолжать сравнение, то собранная из лоскутов, отрезанных от платья порядочных людей, арлекинская куртка не что иное как попурри, этот позор музыки, который полицейской власти давно следовало бы запретить.

§ 222.

Заслуживает быть отмеченным, что в музыке достоинство композиции перевешивает достоинство исполнения, в драме же мы имеем как раз обратное отношение. Хорошая композиция, исполненная очень посредственно, только лишь чисто и правильно, доставляет гораздо больше удовольствия, чем наилучшее исполнение плохой композиции; напротив, плохая театральная пьеса, разыгранная отличными актерами, дает гораздо больше, чем превосходная, исполненная скоморохами.

Задача актера — изображать человеческую природу с самых различных ее сторон и в тысяче совершенно различных характеров, но всегда на общей основе его собственной, раз навсегда данной индивидуальности, которой никогда не должно подавлять окончательно. Поэтому и сам он должен быть хорошим и цельным экземпляром человеческой природы, а уж никак не одним из тех дефектных или оскуделых ее образцов, о которых можно сказать с Гамлетом, что они как будто изготовлены не самою природой, а какими-нибудь ее поденщиками. Но и при этом актер тем лучше будет изображать каждый данный характер, чем ближе он подходит к его собственной индивидуальности, а характер, который с нею совпадает, — лучше всего. Потому-то и у самого плохого актера бывает ка-