Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/92

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 87 —


окружающей среды, — то у него причинная связь уже совершенно исчезает для внешнего наблюдения, да и для внутреннего становится доступною лишь путем отвлеченного и зрелого размышления. Ибо, для внешнего наблюдения, упомянутая мотивация, осуществляемая понятиями, налагает на все движения человека отпечаток преднамеренности, отчего они получают вид независимости, внешним образом отличающий их от движений животного, в сущности же свидетельствующий только о том, что на человека действует такая категория представлений, которой животное непричастно; в самосознании же опять-таки волевой акт познается самым непосредственным образом, мотив же, по большей части, — весьма косвенно, и даже часто, вопреки самопознанию, на последний намеренно набрасывают щадящее покрывало. Вот этот психологический процесс в связи с сознанием той истинной свободы, которая свойственна воле, как вещи в себе и вне явления, и порождает, следовательно, обманчивую иллюзию, будто даже и отдельный волевой акт ни от чего не зависит и свободен, т. е. безосновен; тогда как в действительности, коль скоро даны известный характер и познанный мотив, отдельный волевой акт следует с такою же строгой необходимостью, с какою происходят изменения, законам которых учит механика, так что, употребляя выражение Канта, можно сказать, что если бы характер и мотив были нам точно известны, то всякий волевой акт можно было бы заранее вычислить с такою же достоверностью, как и лунное затмение, или, прибегая к авторитету совсем иного рода, каким является в данном случае Данте, который старше Буридана, — можно сказать:

„Intra duo cibi distanti e moventi
D’un modo, prima si morria di fame,
Che liber’uomo l’un recasse a’denti“[1]

Parad. IV, 1.

Физическая астрономия.

Ни для одной из частей моего учения я не мог меньше надеяться на подтверждение со стороны эмпирических наук, чем для той, которая основную истину, что кантовская вещь в себе — воля, применяет и к неорганической природе и действующее во всех основных ее силах начало изображает как нечто безусловно-тождественное с тем, что мы познаем в себе, как волю.

  1. Поставленный между двумя яствами, которые находились бы на одинаковом расстоянии и были бы в равномерном движении, человек скорее умер бы с голоду, чем по свободному выбору вкусил бы одно из них.