Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/934

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 785 —

оправдалось бы к позору всей нации столь вопиющим образом то, о чем пел еще Шиллер:

Ich sah des Ruhmes heil’ge Kränze
Auf der gemeinen Stirn entweiht“[1].

Выбранная здесь примером ложной славы гегелевская gloria — во всяком случае, факт бесподобный, — даже для Германия бесподобный; поэтому я рекомендовал бы всем публичным библиотекам тщательно сберегать в виде мумии все касающиеся ее документы, — как opera omnia самого горе-философа, так и его поклонников, для назидания, предостережения и увеселения потомства и как памятник этого века и этой страны.

Если принять во внимание еще больший круг явлении и присмотреться к похвале современников всех времен вообще, то найдешь, что она, в сущности, всегда подобна публичной женщине, растленной и оскверненной тысячами недостойных, которым она доставалась на долю. Кто стал бы еще вожделеть такой непотребной женщины? Кто стал бы гордиться ее благосклонностью? Кто не презрел бы ее? — Напротив, слава в потомстве подобна гордой, целомудренной красавице, отдающейся лишь достойному, победителю, редкому герою. Так обстоит дело. Вместе с тем из этого можно заключить, как должно быть поставлено это дело у двуногого человеческого рода: ведь необходим человеческий век и даже целые столетия, чтобы из сотен миллионов людей набралась горсть умов, способных различать хорошее и дурное, истинное и подложное, золото и медь, — умов, называемых поэтому „судом потомства“. Кроме того, суд этот имеет еще одно благоприятное обстоятельство: при нем смолкает непримиримая зависть бездарности и преднамеренная лесть низости, благодаря чему получает право голоса здравое мнение.

И разве не видим мы, что великие гении, безразлично в поэзии, философии или искусствах, во все времена стоят в силу этих злосчастных свойств человеческого рода как разъединенные богатыри, одни выдерживая отчаянную борьбу против целых полчищ? Ибо тупость, грубость, извращенность, вздорность и скотство очень и очень значительного большинства человеческого рода вечно борются с ними во всех родах творчества и искусствах, образуя те враждебные полчища, которым в конце концов покоряется гений. Что бы ни произвели эта отдельные богатыри, все это с трудом находит себе признание, оценивается поздно, при том исключительно благодаря авторитету, и легко вновь оттесняется на задний план, по крайней мере, на время. Ибо против всего этого постоянно вновь и вновь выступает

  1. Я видел священный венец славы оскверненным на пошлом челе.