Разница между действием на интеллект собственного мышления и действием на него чтения чрезвычайно велика, так что в свою очередь она очень увеличивает собою первоначальное различие голов, в силу которого люди влекутся к тому или другому. Чтение навязывает уму мысли, которые так же чужды направлению и настроению его в данную минуту, как печать — тому сургучу, на котором она выдавливает свое изображение. Ум при чтении испытывает чисто внешнее принуждение думать о том или другом, хотя бы у него сейчас не было ни побуждения к этому, ни нужного для этого настроения. Напротив, при собственном мышлении он следует собственному же внутреннему влечению, во всякую данную минуту, конечно, находящемуся под воздействием внешней ли обстановки, или какого-нибудь воспоминания. Ведь окружающий внешний мир не навязывает уму какой-нибудь одной, определенной мысли, как чтение, а только доставляет ему материал для мышления и повод к нему, — мыслит же он то, что соответствует его природе и его в данное время настроению. — Поэтому неумеренное чтение отнимает у ума его эластичность, подобно тому как постоянно давящая тяжесть отнимает ее у пружины, а самое верное средство не иметь собственных мыслей, это — в каждую свободную минуту тотчас браться за книгу. Так и поступают, и это-то и есть причина, почему ученость в большинстве случаев делает людей еще пошлее и ограниченнее, чем они есть от природы, а писательство их лишает всякой возможности успеха; они остаются, как говорит уже Поп,
For ever reading, never to be read. |
Ученые читают книги; мыслители, гении, просветители людей и двигатели человечества непосредственно читают книгу мира.
В сущности одни только наши собственные основные мысли суть мысли настоящие и живые, потому что их только мы понимаем в самом деле и вполне. Чужие, вычитанные мысли, это — остатки чужой трапезы, старое платье с чужого плеча.
К собственной, возникающей в нас самих мысли чужая, вычитанная мысль относится так, как сохранившийся на камне отпечаток первобытного растения — к цветущему дару весны.
- ↑ (так как постоянно читают, никогда не читаемыми).
