Всегда лучше опустить что-нибудь хорошее, чем прибавить что-нибудь ничего не говорящее. Здесь находит себе верное приложение Гесиодовское πλεον ἡμισυ παντος (opera et dies, v. 40); Вообще — не договаривай всего! Le secret pour être ennuyeux c’est de tout dire. Итак, по возможности, — самую квинтэссенцию, самую сущность и ничего такого, до чего мог бы додуматься и сам читатель. — Говорить много слов для выражения немногих мыслей, всегда является верным показателем посредственности; наоборот, умение заключать много мыслей в немногие слова — признак выдающегося ума.
Прекраснее всего нагая истина, и впечатление, производимое ею, тем глубже, чем проще ее выражение; отчасти — потому, что тогда она беспрепятственно овладевает всею душою слушателя, не развлекаемого никакими побочными мыслями; отчасти — потому, что и сам слушатель чувствует тогда, что он не задобрен какими-нибудь риторическими ухищрениями и не обманут, и что все действие на него исходит из самой сути дела. Какая, например, декламация о ничтожестве человеческого существования произведет большое впечатление, чем слова Иова: „Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен началами: как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается“. — Именно поэтому наивная поэзия Гете и стоит так несравненно выше, чем риторическая поэзия Шиллера. Отсюда объясняется также и сильное впечатление, производимое иными народными песнями. Вследствие этого в словесных произведениях прежде всего следует остерегаться не-необходимых риторических украшений, всяких бесполезных амплификаций и, вообще, всякого излишка в выражениях, т. е. стремиться к целомудренному стилю, подобно тому как в архитектуре остерегаются излишка украшений. Все лишнее действует во вред. Закон простоты и наивности, ввиду того что последняя уживается и с возвышенным, имеет силу для всех изящных искусств[1].
Истинная краткость выражения состоит в том, чтобы говорить лишь то, что заслуживает слов, и, правильно различая необходимое и излишнее, избегать всяких широковещательных разъяснений того, о чем всякий и сам может догадаться. Однако никогда не следует приносить в жертву краткости ясность изложения и, тем более, грамматику. Ослаблять выражение мысли или даже затемнять смысл периода и лишать его силы ради сокращения на несколько слов, это —
- ↑ [Вариант:] Бездарность принимает все формы, чтобы только укрыться в них: она прячется в высокопарности, в напыщенности, в тоне превосходства и чванства и в сотне других форм: лишь наивность не дается ей; ибо в наивной форме она тотчас остается без прикрытия и выставляет напоказ голую глупость. Даже сильный ум не смеет еще быть наивным: он показался бы сухим и бедным. Поэтому наивность остается почетным одеянием гения, как нагота — красоты.
