рога — это возмущение нервов отдельных членов против суверенитета мозга; нормальные же рефлексы — это законная автократия подчиненных властей. Таким образом, все эти движения непроизвольны, потому что они исходят не от мозга и оттого совершаются не по мотивам, а в силу простых раздражений. Вызывающие их раздражения доходят только до спинного мозга, или до medullae oblongatae, а оттуда непосредственно совершается та реакция, которая производит движение. В таком же отношении, какое существует между головным мозгом, с одной стороны, и мотивом и поступком, с другой, — в таком же отношении находится спинной мозг к упомянутым непроизвольным движениям, и что́ для головного мозга составляет sentient and voluntary nerv, то для спинного мозга — incident and motor nerv. А что как в первых движениях, так и в последних, настоящим побудителем служит воля, — это тем явственнее бросается в глаза, что непроизвольно движимые мускулы по большей части суть те самые, которые, при других обстоятельствах, получают движение от мозга, — именно, в тех произвольных актах, где их primum mobile внутренне открывается нам, в самосознании, как воля. Замечательная книга Маршаля Голя «On the diseases of the nervous system» чрезвычайно пригодна для уяснения разницы между произволом и волей и для подтверждения истинности моей основной теории.
Для того чтобы наглядно пояснить все сказанное здесь, припомним теперь, как совершается возникновение такого организма, который легче всего поддается нашим наблюдениям. Кто делает цыпленка в яйце? Не какое ли нибудь извне приходящее и проникающее сквозь скорлупу колдовство? О, нет! Цыпленок делает себя сам, и та же самая сила, которая создает и завершает это в высшей степени сложное, глубоко обдуманное и целесообразное творение, — эта же сила, когда последнее готово, разбивает скорлупу и затем, под именем воли, производит внешние действия цыпленка. Делать одновременно и то, и другое эта сила не могла: занятая раньше созиданием организма, она не заботилась ни о чем внешнем. Но когда организм готов, начинается эта внешняя забота, по указаниям мозга и его щупальц, внешних чувств: мозг и чувства представляют собою заранее приспособленный для этой цели аппарат, служба коего начинается лишь тогда, когда он пробуждается в самосознании в качестве интеллекта, который являет собою фонарь для шествия воли, ее ἡγεμονικον, и в то же время служит носителем объективного внешнего мира, — как ни ограничен горизонт по-
