усматривать в жизненной силе, здесь выступающей в качестве «vis naturae medicatrix», — волю: последняя при нормальном состоянии тела лежит в основе всех органических функций, а при наступлении какого-нибудь расстройства, грозящего низвергнуть все ее дело, облекается диктаторской властью, для того чтобы путем чрезвычайных мероприятий и совершенно необычных операций (болезнь) подавить возмутившиеся силы и все вернуть в прежнюю колею. Говорить же, как это часто делает Брандис в тех местах своей книги «О применении холода», которые я привел в первом отделе моего трактата о воле в природе, говорить, что болеет сама воля, — это грубое недоразумение. Когда я думаю об этом и вместе с тем припоминаю, что Брандис в своей прежней книге «О жизненной силе», 1795, нисколько не подозревает, что эта жизненная сила сама по себе — воля, а наоборот, на стр. 13 говорит: «невозможно, чтобы жизненная сила была той сущностью, которую мы познаем только через свое сознание, так как большинство движений происходят помимо нашего сознания; утверждение, будто эта сущность, коей единственным и известным признаком является сознание, действует на тело и без сознания, по меньшей мере вполне произвольно и не доказано», и на стр. 14: «мне кажется, что возражения Галлера против мнения, будто всякое живое движение — действие души, неопровержимы»; когда я соображаю далее, что свою книгу «О применении холода», где воля вдруг и так решительно выступает в качестве жизненной силы, — эту книгу он написал семидесяти лет от роду, в возрасте, когда ни у кого еще впервые не зарождались оригинальные мысли и принципы; когда я сверх того принимаю во внимание, что он пользуется как раз моими выражениями «воля» и «представление», а не столь употребительными терминами: «вожделеющая и познавательная способности», — тогда я, в противоположность своему прежнему взгляду, прихожу к убеждению, что свою основную мысль он заимствовал у меня и с обычной для современных представителей ученого мира добросовестностью умолчал об этом. Подробнее см. во втором (и третьем) издании моей книги «О воле в природе», стр. 14.
Ничто так не пригодно для подтверждения и уяснения того, чем мы занимаемся в настоящей главе, как заслуженно-знаменитая книга Биша «Sur la vie et la mort». Мои воззрения и его поддерживают друг друга, так как его взгляды представляют собою физиологический комментарий к моим, а последние — философский комментарий к его теориям и лучше всего нас можно по-
