вторичное, предназначенное для индивидуальных целей, — откуда следует, что его и должно быть недостаточно для объяснения сущности мира; таким образом, я, в этом смысле, достиг той же цели a priori. Но ничего нельзя понять сполна и в совершестве, пока не обойдешь данного предмета кругом и не вернешься к исходной точке с другой стороны; оттого и здесь, устанавливая нашу важную и коренную истину, мы должны идти не только от интеллекта к познанию мира, как это сделал Кант, но и, как пытаюсь я, от допущенной наличности мира к интеллекту. Тогда это, в широком смысле слова, физиологическое исследование послужит дополнением к идеологическому, как говорят французы, или правильнее, — трансцендентальному исследованию Канта.
Выше, для того чтобы не прерывать нити изложения, я воздержался от разъяснения одного затронутого мною пункта — именно следующего: по мере того как в восходящем ряду животных интеллект все более и более развивается и принимает все более совершенный характер, познание все явственнее отделяется от воления и через это становится чище. Все существенное об этом можно найти в моем сочинении О воле в природе, под рубрикой „Физиология растений“ (стр. 68—72, II изд.), куда я, чтобы не повторяться, и отсылаю читателя, ограничиваясь здесь лишь несколькими дополнительными замечаниями.
Так как растение не обладает ни раздражимостью, ни чувствительностью и воля объективируется в нем лишь как пластичность или воспроизводительная сила, то у него нет ни мускулов, ни нервов. На низшей ступени животного царства, у зоофитов, именно у полипов, мы не можем еще подметить ясного разграничения этих двух элементов, но предполагаем их наличность, хотя бы и в слитном состоянии, ибо мы воспринимаем у этих зоофитов такие движения, которые совершаются не в силу простых раздражений, как это бывает у растений, а по мотивам, т. е. вследствие известного восприятия, — отчего мы и признаем подобные существа за животных. Но в той мере, в какой, в восходящем ряду животных, нервная и мускульная системы все явственнее разграничиваются между собою, пока первая в позвоночных и, совершеннее всего, в человеке не выделится в органическую и мозговую нервную систему, а последняя в свою очередь возрастет на степень чрезвычайно сложного аппарата большого и малого мозга, продолговатого и спинного мозга, нервов головного и спинного мозга, чувствительных и моторных нервных узлов (из чего только большой мозг вместе с примыкающими к нему чувствительными нервами и задними ганглия-
