в объективном, — а отсюда опять возникают новые проблемы, которые все я и не берусь решать; я ссылаюсь на принцип: est quadam prodire tenus, более озабоченный тем, чтобы не сказать чего-нибудь ложного или произвольно измышленного, нежели тем, чтобы дать обо всем полный отчет, — хотя бы и под опасением представить здесь лишь отрывочныан бероски.
Если вспомнить и ясно продумать столь остроумную, впервые Кантом и Лапласом предложенную теорию возникновения планетной системы, — теорию, в правильности которой едва ли можно сомневаться, то мы увидим, что самые низменные, грубые и слепые силы природы, окоченевшие в строжайшей закономерности, своей междоусобной борьбой из-за одной и той же данной материи и случайными последствиями этой борьбы, создают главный остов мира, т. е. будущего целесообразно устроенного жилища бесчисленных живых существ, — создают его как систему гармонии и порядка, которой мы удивляемся тем больше, чем точнее и лучше начинаем ее понимать: например, когда мы видим, что всякая планета, при данной своей скорости может держаться исключительно на том месте, которое она действительно и занимает, так как, придвинутая ближе к солнцу, она должна была бы на него упасть, а отодвинутая от него дальше, она унеслась бы в пространство, — как и наоборот, если принять ее место за нечто данное, она может держаться на нем, только обладая именно настоящей своей скоростью, а не какой-либо иной, ибо при большей скорости она унеслась бы прочь, а при меньшей должна была бы упасть на солнце, так что, следовательно, каждой определенной скорости известной планеты соответствует только одно определенное место, и разрешается эта проблема так, что та самая физическая, необходимо и слепо действующая причина, которая указует планете ее место, в то же время именно этим сообщает ей и точно соответствующую только этому месту скорость — в силу закона природы, по которому скорость вращающегося тела увеличивается в той мере, в какой его орбита уменьшается; когда мы постигаем, как всей этой системе обеспечена бесконечная устойчивость вследствие того, что все неизбежно возникающие препоны, какие одна планета терпит в своем движении от другой, со временем опять уравновешиваются, подобно тому как иррациональность во времени обращения Юпитера и Сатурна относительно друг друга не позволяет их обоюдным пертурбациям повторяться на одном и том же месте (что̀ сделало бы их опасными) и ведет к тому, что, наступая каждый раз в ином месте и изредка,
