пространстве во главу всех других. Ибо перед спекулятивным умом прежде всего возникают эти вопросы: что такое время? что это за существо, которое сплошь состоит из движения, но без движущегося? И что такое пространство, это вездесущее ничто, из которого не может выйти ни одна вещь, не перестав существовать?
То, что время и пространство принадлежат субъекту и являются тем способом, каким совершается в мозгу процесс апперцепции объектов, — это уже достаточно подтверждается совершенной невозможностью выбросить из мысли время и пространство, между тем как очень легко устранить из нее все, что в них представляется. Рука может все уронить, — только не себя самое. Впрочем, я поясню здесь данные Кантом ближайшие доказательства этой истины несколькими примерами и соображениями — не для опровержения нелепых нападок, а на пользу тем, кому предстоит в будущем преподавание кантовских теорий.
«Прямоугольный равносторонний треугольник» не заключает в себе логического противоречия, ибо каждый из предикатов в отдельности вовсе не уничтожает здесь субъекта, да и между собою они сами по себе не несоединимы. Только при построении их предмета в чистом воззрении обнаруживается их несоединимость в этом предмете. Если бы мы из-за этого сочли такую несоединимость противоречием, то последним надо было бы признать и всякую физическую и лишь спустя несколько веков обнаруженную невозможность: например, образование металла из его элементов, или млекопитающее животное с количеством шейных позвонков более или менее семи[1], или рога и верхние резцы у одного и того же животного. На самом же деле только логическая невозможность есть противоречие, а не физическая и не математическая. Равносторонность и прямоугольность не противоречат одна другой (в квадрате они сходятся), и каждая из них не противоречит треугольности. Поэтому несоединимость указанных выше понятий никогда не может быть познана чистым мышлением, а обнаруживается лишь путем воззрения, которое однако имеет такой характер, что не требует опыта, не требует реального предмета: оно — чисто-мысленное. Сюда же относится и тезис Джордано Бруно, который, правда, можно найти и у Аристотеля: «бесконечно-большое тело по необходимости неподвижно»; это положение не может опираться ни
- ↑ То, что трехпалый ленивец имеет девять позвонков, — это признали ошибочным; но Owen, в Ostéologie comp., p. 405, все еще утверждает это.
