жить глубоким и определенным основанием для классификации помешательства в собственном смысле.
Впрочем, я рассмотрел здесь только психологический источник безумия, т. е. обусловленный внешними, объективными поводами. Но часто оно вызывается и чисто-соматическими причинами, неправильным образованием или частичной дезорганизацией мозга или его покровов, а также воздействием на мозг других, болезненно пораженных органов. Главным образом, именно при последней форме безумия происходят ложные восприятия чувств, галлюцинации. Но в большинстве случаев те и другие причины безумия сочетаются между собою, — т. е. психологические и соматические. Это как в самоубийстве: редко бывает оно обусловлено одним только внешним поводом; — в основе его лежит известное физическое недомогание, и смотря по степени, какой достигает последнее, нужен для самоубийцы более или менее сильный повод извне; лишь самая высокая степень физического расстройства делает такой повод излишним. Вот почему нет несчастья, которое было бы настолько велико, чтобы всякий из-за него решался на самоубийство; и с другой стороны, нет несчастья, которое было бы настолько мало, чтобы подобное ему раньше уже не приводило кого-нибудь к самоубийству. Я описал, как психологически возникает безумие, в результате большого несчастья, у людей, на вид, по крайней мере, вполне здоровых. А у лиц, соматически уже сильно предрасположенных к безумию, достаточно для него самой ничтожной неприятности; так, я припоминаю, что видел в сумасшедшем доме одного человека, который раньше был солдатом и помешался от того, что его офицер обратился к нему на ты. Там, где к безумию есть резкое физическое предрасположение и где последнее вполне созрело, — там и не нужно никакого внешнего повода. Безумие, возникающее исключительно из психологических причин, в силу порождающей его насильственной перемены в ходе мыслей, может, пожалуй, вести за собою своего рода паралич или какое-нибудь другое поражение одной из мозговых частей, и если его скоро не устранить, то оно может остаться навсегда; оттого безумие излечимо только в начале, а не спустя большой промежуток времени.
То, что существует mania sine delirio, бешенство без помешательства, это утверждал Пинель, это оспаривал Эскироль, — и с тех пор много было высказано по этому вопросу мнений pro и contra. А решить его можно только эмпирическим путем. Но если такое душевное состояние действительно существует, то его следует объяснять тем, что воля периодически совершенно уклоняется
