ниях наиболее выигрышной стороной является внешняя, потому что на ней лучше видно соотношение между опорой и тяжестью, тогда как внутри плоская кровля всегда имеет в себе что-то подавляющее и прозаическое. В древних храмах, при множестве внешних деталей, собственно-внутренняя часть была обыкновенно мала. Более возвышенный характер придавал ей шарообразный свод купола, как в Пантеоне; оттого итальянцы, следуя в своем зодчестве этому же стилю, сделали из купола самое широкое употребление. В связи с этим находится и то обстоятельство, что древние, как южные народы, жили больше под открытым небом, чем нации северные, которые предпочли готическую архитектуру. Но кто непременно хочет видеть в готическом зодчестве важную и полноправную форму искусства, тот может, если он любит аналогии, назвать его отрицательным полюсом архитектуры, или ее moll’ьной тональностью.
В интересах изящного вкуса я должен выразить пожелание, чтобы значительные денежные средства обращались на объективно, т. е. действительно благое и истинное, на то, что прекрасно само по себе, а не на то, ценность чего зависит лишь от известных ассоциаций идей. И когда я вижу, как наш неверующий век усердно достраивает готические храмы, которые верующее средневековье оставило незаконченными, то это производит на меня такое впечатление, будто в них желают похоронить набальзамированное тело преставившегося христианства.
В скульптуре красота и грация — главное; в живописи перевес получают выражение, страсть, характер. Поэтому в такой же мере должны быть ослаблены по отношению к ней и требования красоты. В самом деле: безусловная красота всех фигур, как ее требует скульптура, служила бы здесь в ущерб характерности и своим однообразием утомляла бы зрителя. Вот почему живопись имеет право изображать и некрасивые лица, и чахлые фигуры; напротив, скульптура требует красоты, хотя и не всегда идеальной, и уж во всяком случае — силы и округленности фигур. Оттого, изможденный Христос на кресте, уми-
- ↑ Эта глава находятся в связи с §§ 44—50 первого тома.
