То, что я сказал о животном, применимо и к человеку. В самом деле: хотя у последнего акт деторождения сопровождается полным сознанием его конечной причины, тем не менее он, данный акт, вытекает не из этого сознания, а непосредственно из воли к жизни, как ее концентрация. Его следует причислить поэтому к инстинктивным действиям. Ибо при деторождении животное настолько же не руководится познанием цели, насколько не руководится оно им и при своих творческих влечениях: и в последних воля, в существенных чертах, раскрывается без посредничества познания, которому здесь, как и там, предоставляются только одни детали. Деторождение в известном смысле является самым замечательным из творческих влечений, а создания его — самыми изумительными.
Из этих соображений выясняется, отчего половая потребность имеет характер, весьма отличный от всякой другой: она не только сильнее всех остальных, но даже и по своему удельному весу более могуча, нежели они. Она везде молчаливо предполагается, как необходимая и неодолимая, и в противоположность другим желаниям, не есть дело вкуса и каприза. Она — такое желание, которое составляет самую сущность человека. В борьбе с нею ни один мотив не бывает настолько силен, чтобы он мог быть уверен в победе. Она настолько главенствует в жизни, что никакие другие утехи не могут заменить ее удовлетворения; и ради нее животное и человек решаются на всякую опасность, на всякую борьбу. Очень наивное выражение этой естественной оценки полового инстинкта представляет собою известная надпись над украшенными phallus’ом дверями fornicis в Помпеях: Heic habitat felicitas; для входящего это было наивно, для выходящего звучало иронией, а само по себе было смешно. Но серьезное и достойное выражение нашла себе необыкновенная мощь полового инстинкта в надписи, которую (по свидетельству Феона из Смирны, De musica, с. 47) сделал Озирис на одной колонне, воздвигнутой им в честь вечных богов: „духу, небу, солнцу, луне, земле, ночи, дню и отцу всего, что есть и что будет, — Эроту“, — а также и в красивой апострофе, которою Лукреций открывает свое произведение:
|
Aeneadum genetrix, hominum divômque voluptas, |
Этому соответствует и та важная роль, какую играют половые отношения в человеческом мире, где они, собственно, представ-
- ↑ Родительница потомков Энея, отрада людей и богов, — о благодатная Венера!
