вы найдете характеристику эгоизма в его внутреннем существе; как дополнение к ней, надо рассматривать нижеследующую попытку вскрыть его корни.
Природа противоречит самой себе, смотря по тому, исходит ли она в своих вещаниях от частного или от общего, изнутри или извне, от центра или из периферии. В самом деле свой центр имеет она в каждом индивидууме, потому что каждый индивидуум, это — сполна вся воля к жизни. Поэтому, будь этот индивидуум хотя бы простое насекомое или червь, — сама природа так говорит из него: «Я одно, или я один — все во всем; важно только мое существование, — остальное может погибнуть: это собственно ничего не значит». Так говорит природа с частной точки зрения, т. е. с точки зрения самосознания, и на этом зиждется эгоизм всякого живого существа. С общей же точки зрения, — каковой является точка зрения сознания о других вещах, т. е. с точки зрения объективного знания, которое на известный момент отрешается от самого познающего индивидуума, — другими словами, извне, из периферии, природа говорит так: «Индивидуум — ничто и меньше, чем ничто. Каждый день для игры и забавы уничтожаю я миллионы индивидуумов: их судьбу отдаю я на произвол самому шаловливому и капризному из моих детей — случаю, который себе на потеху гонится за ними. Каждый день творю я миллионы новых индивидуумов, и моя производительная сила от этого нисколько не слабеет — как не иссякает сила зеркала от множества тех солнечных бликов, которые оно один за другим отражает на стену. Индивидуум — ничто». Лишь тот, кто действительно мог бы примирить и разрешить это явное противоречие природы, сумел бы дать истинный ответ на вопрос о тленности или нетленности своего собственного я. Мне думается, что в первых четырех главах этой четвертой книги моих дополнений я дал полезное руководство к изысканию подобного ответа. Впрочем, сказанное выше можно пояснить еще и следующим образом. Всякий индивидуум, обращая свои взоры внутрь себя, узнает в своем существе, которое представляет собою его волю, — вещь в себе, т. е., то, что повсюду служит единственной реальностью. Вот почему он признает в себе ядро и средоточие мира, и он считает себя бесконечно важным. Когда же он обращает свои взоры вовне, то он оказывается в сфере представления, простого явления, и там он видит себя индивидуумом среди бесконечного множества других индивидуумов, — он видит себя чем-то совершенно незначительным, совершенно ничтожным. Следовательно, каждый, даже самый незначи-
