ем наблюдаем их взаимные отношения и нравы, — все равно, принадлежат ли они к одной или к разным породам. Какая-то печать невинности характеризует их существование, в противоположность человеческой жизни, которая, благодаря появлению разума, а с ним и раздумья, уклонилась от невинности природы. Наша жизнь всецело проникнута предумышленностью, отсутствие которой, наряду с зависимостью от импульса минуты, составляет основной признак всякого животного существования. На умысел, в подлинном смысле этого слова, не способно ни одно животное: питать и осуществлять его — привилегия человека, и привилегия, в высшей степени богатая последствиями. Правда, инстинкт, например — у перелетных птиц или у пчел; затем устойчивое, продолжительное желание, тоска, — например, тоска собаки по своем отсутствующем хозяине, — все это может казаться чем то преднамеренным, — и однако этого нельзя смешивать с сознательным умыслом.
Все это в своем конечном основании зиждется на отношении между человеческим и животным интеллектом, которое можно охарактеризовать и следующим образом: животные обладают только непосредственным познанием, — у нас же, наряду с ним, есть еще и косвенное; и то преимущество, которое в иных вещах, например, в тригонометрии и анализе, в машинной работе вместо ручной и т. д., косвенное имеет перед непосредственным, — оно находится и здесь налицо. В соответствие с этим можно сказать и так: у животных есть только простой интеллект, у нас же двойной, — именно, наряду с интуитивным еще и рефлективный, и операции обоих часто совершаются независимо друг от друга: мы интуируем одно, а мыслим иное; с другой стороны, эти операции часто сливаются между собою. Подобная формулировка данного вопроса особенно уясняет описанные выше характерные для животных откровенность и наивность, в их контрасте с человеческой скрытностью.
Однако закон, что природа не знает скачков, не теряет всей своей силы и по отношению к животным, — хотя шаг от животного к человеческому интеллекту несомненно самый большой, какой только сделала природа, созидая свои твари. Легкий след рефлексии, разума, понимания слов, мышления, преднамеренности, соображения бесспорно замечается иногда у самых выдающихся особей из высших животных пород, и это всякий раз приводит нас в изумление. Самые поразительные черты в этом отношении являет слон, которого очень развитой интеллект находит себе еще опору и новую силу в практике и опыте
