объяснением проявления мира, напротив — это само нуждается в объяснении; для меня же мир как представление возникает лишь per accidens, потому что интеллект, со своим внешним восприятием, прежде всего составляет только medium мотивов для более совершенных проявлений воли, и это постепенно возвышается до той объективности наглядной формы, в какой находится мир. В этом смысле я действительно отдаю отчет о возникновении мира, как наглядного объекта, причем, в противоположность пантеистам, я не опираюсь на несостоятельные фикции.
Так как вследствие критики, которой Кант подверг всякую спекулятивную теологию, почти все философствующие в Германии люди вернулись назад к Спинозе, и вся философия, известная под именем после-кантианской, т. е. ряд неудачных покушений, представляет собою таким образом не что иное, как безвкусно принаряженный, облеченный всяческими непонятными речами и вообще изуродованный спинозизм, то я, указав отношение своей философии к пантеизму вообще, постараюсь теперь выяснить ее специальное отношение к спинозизму.
Итак, она относится к последнему, как Новый завет к Ветхому. То общее, что соединяет Ветхий Завет с Новым, это — единый Бог-Творец. По аналогии с этим у меня, как и у Спинозы, мир существует своими внутренними силами и держится сам собою. Но у Спинозы его substantia aeterna, внутренняя сущность мира, которую он сам называет Deus, является и по своему нравственному характеру и значению Иеговой, Богом-Творцом, Который восторгается собственным творением и находит, что все Ему прекрасно удалось, παντα καλα λιαν. Спиноза отнял у Иеговы только личность, — больше ничего. И для него таким образом мир и все, что в нем есть, вполне прекрасны и как следует быть, и оттого человеку нечего делать, кроме как „жить, действовать, сохранять свое существование на основе стремления к собственной пользе“ (Этика, IV, теорема 67); человек должен наслаждаться жизнью, пока она длится, совершенно как у Когелета, 9, 7—10. Одним словом, это — оптимизм; вот почему у Спинозы этическая сторона слаба, как и в священных книгах евреев; она даже неверна и порою возмутительна[1]. У меня же воля, или внутренняя сущность мира, вовсе не Иегова, а скорее
- ↑ Unusquisqe tantum juris habet, quantum potentia valet, Tract. pol., c. 2, § 8. — Fides alicui data tamdiu rata manet, quamdiu ejus, qui fidem dedit, non mutatur voluntas. Ibid. § 12. Uniuscujusque jus potentia ejus definitur. Eth. IV, pr. 37, schol. 1. — В особенности 16 глава Tractatus theologico-politici представляет собою настоящий компендий безнравственности спинозовской философии.
