Дух по своей природе господин, а не батрак: ему удается только то, что он делает сам и по собственной воле. Наоборот, насильственное принуждение ума к занятиям, до которых он не дорос, которые его утомляют, или тянутся слишком долго и invita Minerva, — это насилие так же притупляет мозг, как чтение при лунном свете портит глаза. В особенности это надо сказать о напряжении еще незрелого мозга в ранние детские годы; я думаю, что изучение латинской и греческой грамматики в возрасте от 6 до 12 лет кладет основание позднейшей тупости большинства ученых. Конечно, дух нуждается в пище, в материале извне. Но подобно тому как не все, что мы едим, сейчас же входит в организм, а входит лишь постольку, поскольку оно переваривается, причем только малая часть этого действительно ассимилируется нами, все же остальное опять исчезает, и потому есть больше, чем мы в состоянии ассимилировать, бесполезно и даже вредно, — так обстоит дело и с нашим чтением: лишь поскольку оно дает материал для мышления, расширяет оно наш кругозор и действительные знания. Вот почему уже Гераклит сказал: πολυμαϑια νουν ου διδασκει (многознание уму не учит); мне же ученость представляется тяжелым панцирем, который сильного человека, бесспорно, делает совершенно неодолимым, но зато для слабого является бременем, под которым он изнемогает.
Сделанная нами в третьей книге характеристика познания (платоновых) идей, как познания, высшего из доступных человеку и вместе с тем безусловно-наглядного, служит для нас подтверждением того, что не в отвлеченном знании, а в правильном и глубоком наглядном постижении мира лежит источник истинной мудрости. Оттого-то мудрецы и могут жить во всякие времена, и мудрецы древности остаются такими и для всех грядущих поколений; ученость, напротив, относительна, и ученые древности, в сравнении с нами, по большей части — дети и нуждаются в нашей снисходительности.
Тому, кто учится, чтобы выработать себе известные взгляды, книги и занятия служат просто ступенями лестницы, по которой он восходит к вершине знания. Лишь только какая-нибудь ступень поднимет его на шаг дальше, он сейчас же ее покидает. Напротив, большинство, которое занимается только для того, чтобы наполнять свою память, не пользуются ступенями лестницы для восхождения, а собирают и взваливают их на себя и уносят с собою, радуясь постепенному увеличению тя-
