метафизика, а также — какова она будет и может быть. Если впрочем возразят, что у нас все-таки есть совершенно общее, стало быть, конечно, неопределенное понятие о метафизике вообще, с точки зрения которого и можно было бы опросить о связи вообще между этой метафизикой in abstracto и этикой, то с этим придется согласиться; однако ответ на взятый в этом смысле вопрос был бы настолько легок и прост, что смешно было бы назначать за него премию. Именно, он не мог бы заключаться ни в чем ином, как только в утверждении, что истинная и законченная метафизика должна доставить прочную опору, последние основания, также и этике. К тому же, эта мысль развита мною в самом первом параграфе моего трактата, где я между трудностями предстоящей мне задачи в особенности отмечаю то, что она, по самому своему характеру, исключает обоснование этики с помощью какой-либо данной метафизики, которая служила бы отправным пунктом и на которую можно было бы опереться.
Итак, в предыдущем мною неопровержимо доказано, что Королевская Датская Академия действительно поставила вопрос, от которого она отрекается; вопрос же, который, по ее словам, она задала, не был, да и не мог быть ею задан. Такое поведение Королевской Датской Академии, по выставленному мною моральному принципу, будет, конечно, неправильным, но так как она моего морального принципа не признаёт, то для нее само собою найдется какой-нибудь другой, согласно которому она будет права.
А на то, о чем действительно спрашивала Датская Академия, мною дан точный ответ. Прежде всего, в отрицательном отделе трактата, я изложил, что за принципом этики надо обращаться не туда, где в последние 60 лет с уверенностью принимают его местопребывание. Затем, в положительном отделе, я раскрыл подлинный источник морально достохвальных поступков и действительно доказал, что они исходят из этого источника и ниоткуда более исходить не могут. В заключение я выяснил связь, в какой эта реальная основа этики стоит — не с моей метафизикой, как ложно утверждает рецензия, да и вообще не с какой-либо определенной метафизикой, — а с общей основною мыслью, присущей очень многим метафизическим системам, быть может — большинству, несомненно во всяком случае — древнейшим, по моему мнению наиболее истинным из них. Этот метафизический очерк дан мною не в качестве приложения, как говорится в рецензии, а в качестве последней главы трактата: это — заключительный камень всего построения, завершающая его высшая точка зрения. Если я при этом упомянул, что даю здесь больше, чем собственно требуется темою, то это именно потому, что последняя ни одним словом не указывает на метафизи-
