Если мы даже признаем, будто всякий разум должен, или, по крайней мере, может и помимо откровения дойти до понятия Бога, то очевидно, что это может произойти лишь на почве причинности, — настолько очевидно, что не требует доказательства. Поэтому Хр. Вольф говорит: „в естественном богословии мы доказываем существование Божества из космологических начал. Совершающееся во вселенной и естественном миропорядке, наряду с невозможностью случая, — вот та лестница, по которой мы восходим от сего видимого мира к Богу“. (Cosmologia generalis, praef., 1.). А до него уже Лейбниц сказал, по поводу закона причинности: „без этого великого начала мы никогда не могли бы доказать бытия Бога“ (Thèodic. § 44); или, в своей полемике с Кларком, § 126: „я отваживаюсь сказать, что без этого великого начала мы никогда не пришли бы к доказательству бытия Бога“. Наоборот, развиваемая в этой главе мысль совсем не есть необходимо-присущая разуму, и в ней скорее надо видеть даже настоящий шедевр чудовищных порождений эпохи, попавшей волею удивительных обстоятельств на окольные пути редкостнейших извращений мысли, — какой была эпоха схоластики и какой нет и не будет подобной в истории. Правда, когда схоластика достигла своего завершения, она почерпала главное доказательство бытия Божья из понятия „всереальнейшего существа“, пользуясь прочими доказательствами лишь побочно, в виде аксессуара: но это просто дидактический метод, не говорящий ничего о происхождении теологии в человеческом духе. Кант же принял здесь прием схоластики за прием самого разума (что вообще у него нередко встречается). Если бы это верно было, что в силу присущих разуму законов идея Бога проистекает из разделительного заключения, в виде идеи о всереальнейшем существе, то эту идею можно было бы найти и у древних философов: однако, ни у кого из древних философов нет ни малейшего признака „всереальнейшего существа“, хотя некоторые из них и учат о творце мира, — но лишь о таком, который дает форму существующей помимо него материи, — о демиурге, к которому заключают притом не иначе, как по закону причинности. Правда, у Секста Эмпирика приводится одна аргументация Клеанфа, которую иные считают за онтологическое доказательство (adv. Math. IX, § 88). Однако это вовсе не онтологическое доказательство, а просто заключение по аналогии: так как, мол, опыт учит, что на земле одно существо всегда совершеннее другого, человек же, как совершеннейшее существо, хотя и заключает собою эту градацию, имеет много и несовершенств, то должны
