добродетель, осуществляемая ради какой-либо награды, основывается на умном, методическом и дальновидном эгоизме.
Содержанием абсолютного долженствования, основным законом практического разума является знаменитая формула: „поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла иметь одновременно значение принципа всеобщего законодательства“. Этот принцип ставит перед тем, кто требует регулятива для собственной воли, задачу отыскать такой регулятив для воли всех. Спрашивается, как найти его? Очевидно, чтобы отыскать правило моего поведения, я должен принять в расчет не одного себя, а совокупность всех индивидуумов. Тогда моей целью, вместо моего собственного благополучия, становится благополучие всех без различия. Но все же этой целью остается благополучие. Я нахожу затем, что все могут быть равно благополучны только тогда, когда каждый ставит границей своего эгоизма чужой эгоизм. Отсюда, конечно, следует, что я не должен никому причинять вреда, потому что, коль скоро принцип принимается в качестве всеобщего, — и мне не будет причиняться вреда; но это и является единственным основанием, почему я, не обладая еще принципом морали, но ища такого, могу желать его в качестве всеобщего закона. А отсюда ясно, что источником этого морального принципа остается желание благополучия, т. е. эгоизм. В качестве базиса учения о государстве этот принцип превосходен, в качестве базиса этики он не годится. Ибо для заданного в этом принципе установления регулятива воли всех, ищущий его нуждается снова в некотором регулятиве: в противном случае все было бы для него безразлично. Но этим регулятивом может быть только собственный эгоизм, так как лишь на него влияет поведение других, и поэтому лишь посредством него и по отношению к нему человек может желать того или другого поведения других, и оно для него не безразлично. Весьма наивно проговаривается в таком смысле сам Кант, на стр. 123 Крит. практ. разума (изд. Розенкр., стр. 192), где он так излагает искание максимы воли: „если бы каждый смотрел с полным равнодушием на нужду других и ты тоже принадлежал к такому порядку вещей, согласился ли бы ты на него?“ Quam temere in nosmet legem sancimus iniquam — было бы регулятивом искомого согласия. Точно также в „Основах для метафизики нравов“ (стр. 56 третьего, стр. 50 Розенкранц. изд.) мы читаем: „воля, которая решила бы не помогать никому в нужде, противоречила бы себе, так как могут встретиться случаи, когда она нуждается в любви и участии других“ и т. д. Таким образом, этот принцип
