критика разума, это самое серьезное нападение на еврейский теизм, которое когда-либо совершали — почему профессора философии и поторопились устранить ее, — если бы она появилась в буддистских странах, в ней, сообразно с указанными фактами, несомненно увидели бы не что иное, как назидательный трактат, написанный с целью полного опровержения тамошних еретиков и ради спасительного укрепления ортодоксального идеалистического учения, т. е. учения о призрачности сего мира, являющегося нашим чувствам. Так же атеистичны, как буддизм, и обе другие, рядом с ним господствующие в Китае религии Таоссе и Конфуция; поэтому, миссионеры не могли перевести на китайский язык первого стиха Пятикнижия, так как в этом языке нет выражений для Бога и творения. Даже миссионер Гюцлаф в своей только что появившейся «Истории китайского государства» настолько честен, что говорит: «изумительно, как ни один из китайских философов, несмотря на то, что они в полной мере обладали естественным светом, не поднялся до сознания творца и владыки мира» (стр. 18). Вполне сходятся с этим слова Мильне, переводчика Shing-yu, цитируемые И. Ф. Дэвисом (The Chinese, chap. 15, p. 156); в предисловии к своему труду он говорит, что, как можно видеть из этого произведения, «так называемый естественный свет природы, даже когда он усилен всем светом языческой философии, совершенно неспособен привести людей к сознанию и почитанию истинного Бога». Все это подтверждает, что единственная основа теизма — откровение; так это и должно быть, если откровение не излишне. Кстати заметим, что слово атеизм заключает в себе неточность, ибо оно заранее предполагает теизм, как нечто уже само собою понятное. На самом деле, правильнее было бы вместо «атеизм» говорить: не-еврейство, вместо «атеист»: не-еврей.
Ввиду того, что, как я уже сказал, бытие Бога — дело откровения и поэтому установлено непоколебимо, оно не нуждается в человеческом оправдании. Философия же — это в сущности излишняя и на досуге сделанная попытка предоставить разум, т. е. способность человека мыслить, соображать, рассуждать, — его собственным силам, подобно тому как иной раз на газоне с ребенка снимают помочи, для того чтобы испробовать его силы и посмотреть, что из этого выйдет.
Такие попытки называют умозрением, причем в порядке вещей то, что оно не опирается ни на какой авторитет, ни божественный, ни человеческий, пренебрегает им и идет своей собственной дорогой, для того чтобы самостоятельно обрести
