будь вещь значит свести ее данное содержание, или связь, к какой-либо форме закона основания, согласно которой эти содержание и связь должны быть тем, чем они есть. Поэтому, самый закон основания, т. е. связь, которую он в какой-либо форме выражает, не поддается дальнейшему объяснению, — ибо нет принципа, который объяснял бы принцип всякого объяснения, подобно тому как глаз видит все, кроме себя самого. — Хотя ряды мотивов существуют, ибо решение достигнуть известной цели становится мотивом для решения пройти целый ряд средств, — но этот ряд всегда оканчивается a parte priori в каком-нибудь представлении из первых двух классов, где обретается именно тот мотив, который первоначально был в силах привести индивидуальную волю в движение. То, что он имел силу для этого, является материалом для познания данного здесь эмпирического характера; но почему последний был подвигнут мотивом, — на это нельзя ответить, ибо умопостигаемый характер лежит вне времени и никогда не становится объектом. Ряд мотивов, как таких, находит, следовательно, в таком последнем мотиве свой конец и переходит в ряд причин или в ряд оснований познания, — смотря по тому, был ли его последний член реальным объектом или же только понятием.
Так как вопрос почему всегда требует достаточного основания и, с другой стороны, связь познаний по закону достаточного основания отличает науку от простого агрегата сведений, то в § 4 было сказано, что почему — мать наук. Оказывается также, что в каждой из них путеводной нитью является какая-нибудь одна из форм нашего закона преимущественно перед другими; впрочем, в каждой науке находят себе применение и остальные формы, но только с большей подчиненностью. Так, в чистой математике главной нитью служит основание бытия (хотя изложение в доказательствах подвигается вперед только на основании познания); в прикладной математике одновременно выступает и закон причинности; последний получает в физике, химии, геологии и т. д. всецело-первенствующее значение. Закон основания познания находит себе серьезное применение безусловно во всех науках, потому что во всех частное познается из общего. Но главной путеводной нитью и почти единовластным является он
