народов, у всех добрый поступок сопровождается невыразимым довольством, а дурной — бесконечным отвращением; первого не поколеблет никакая насмешка, от последнего не разрешит никакое отпущение духовника. Однако отсюда не следует, что для осуществления добродетельной жизни не нужно участие разума: но только он не источник ее. Его функция подчиненная: он хранит однажды принятые решения, стоит на страже принципов, для того чтобы противодействовать минутным слабостям и сообщать последовательный характер нашим поступкам. К этому же, в конце концов, сводится и его роль в искусстве: там он в существенном тоже бессилен, но помогает выполнению замысла, ибо гений не во всякую минуту готов к услугам, а произведение все-таки должно быть закончено во всех частях и округлено в одно целое[1].
Все эти соображения как о пользе, так и о вреде применения разума должны уяснить, что хотя отвлеченное знание — рефлекс наглядного представления и зиждется на нем, оно тем не менее совсем не настолько совпадает с последним, чтобы всюду могло заменять его; напротив, между ними никогда не бывает полного соответствия. Поэтому, хотя, как мы видели, многие из человеческих деяний осуществляются только с помощью разума и по обдуманному плану, однако иные из них лучше совершать без такой помощи. Именно то несоответствие наглядного и отвлеченного познания, благодаря которому последнее лишь приближается к первому, как мозаика к живописи, лежит в основе весьма замечательного явления, которое, как и разум, свойственно исключительно человеку, но все объяснения которого, несмотря на все новые и новые попытки, до сих пор остаются неудовлетворительными: я разумею смех. Ввиду этого источника смеха мы не можем не предложить здесь, с своей стороны, его объяснения, хотя оно и явится новой задержкой на нашем пути.
Смех всегда возникает не из чего иного, как из неожиданного сознания несовпадения между известным понятием и реальными объектами, которые в каком-либо отношении мыслились в этом понятии, — и сам он служит лишь выражением такого несовпадения. Последнее часто происходит оттого, что два или
- ↑ Сюда относится 7-я глава ІІ-го тома.
