ние индивидуумов, не составляет главного момента изучения, потому что каждый индивидуум происходит от себе подобного через рождение, которое, всюду одинаково таинственное, до сих пор ускользает от полного объяснения; а то немногое, что мы знаем о нем, находит себе место в физиологии, принадлежащей уже к этиологическому естествознанию. К последнему склоняется уже и относящаяся в главном к морфологии минералогия, — особенно там, где она переходит в геологию. Этиологией в собственном смысле являются все те ветви естествознания, для которых главную роль всюду играет познание причины и действия; они учат, как, согласно неизменному правилу, за одним состоянием материи необходимо следует определенное другое, как определенное изменение необходимо обусловливает и влечет другое, тоже определенное; указание на это называется объяснением. К этиологии принадлежат главным образом механика, физика, химия, физиология.
Но если мы вникнем в то, чему они учат, мы скоро убедимся, что особенно желанного нами ответа так же не дает этиология, как не дает его и морфология. Последняя выводит перед нами бесчисленные, бесконечно разнообразные и все-таки по явному семейному сходству родственные между собою формы, для нас — представления, которые на этом пути остаются для нас вечно чужды и, рассматриваемые лишь с этой точки зрения, похожи на непонятные иероглифы. Этиология же учит нас, что по закону причины и действия данное определенное состояние материи вызывает известное другое: этим она его объяснила и свое дело сделала. Между тем, в сущности, она делает только то, что раскрывает закономерный порядок, в котором возникают в пространстве и времени разные состояния, и учит однажды навсегда, какое явление в данное время и в данном месте необходимо должно наступить. Она, таким образом, указывает явлениям их место во времени и пространстве — по закону, которого определенное содержание дается опытом, но которого общая форма и необходимость познается нами независимо от опыта. Однако, о внутреннем существе какого-либо из этих явлений мы не получаем отсюда ни малейшего знания: это существо именуется силой природы и лежит вне сферы этиологического объяснения, которое неизменность в наступлении обнаружения подобной силы, раз даны известные этиологии условия для этого, называет законом природы. Но этот закон природы, эти условия, это обнаружение, по отношению к определенному месту и в определенное время, — вот все, что этиология знает и вообще когда-либо может знать.
