Итак, этиология тоже никогда не в состоянии дать нам желанного ключа к тем явлениям, которые мы знаем лишь как свои представления, и вывести нас за их пределы. Ибо после всех ее объяснений эти явления по прежнему остаются нам совершенно чужды, как представления, смысл которых нам непонятен. Причинная связь раскрывает нам только закон и относительный порядок их наступления в пространстве и времени; но что́ собственно так наступает, — этого она ближе нам не показывает. К тому же самый закон причинности имеет силу лишь для представлений, для объектов определенного класса, и только предполагая их, получает значение: он, следовательно, как и самые эти объекты, всегда существует только по отношению к субъекту, т. е. условно; вот почему его, как этому учил Кант, одинаково хорошо можно познать, как исходя из субъекта, т. е. a priori, так и исходя из объекта, т. e. a posteriori.
Но именно то и побуждает нас к дальнейшему исследованию, что для нас недостаточно знать, что мы имеем представления, что они такие-то и такие-то и что они связываются по известным законам, общим выражением которых непременно служит закон основания. Мы хотим знать смысл этих представлений, мы спрашиваем, действительно ли этот мир не более, чем представление, — и в таком случае не проходит ли он перед нами как бесплотное сновидение или воздушный призрак, недостойный нашего внимания, — или же он еще нечто другое, нечто сверх того, и если — да, так что же это такое. С самого начала несомненно одно: это искомое должно по всему своему существу коренным образом и безусловно отличаться от представления и быть поэтому совершенно чуждым его форм и законов; к этому искомому, следовательно, нельзя дойти, исходя из представления, и держась путеводной нити тех законов, которые, как формы закона основания, связывают друг с другом только объекты, представления.
Мы видим уже здесь, что извне в существо вещей проникнуть совершенно невозможно: как далеко мы ни заходили бы в своем исследовании, в результате окажутся только образы и имена. Мы уподобляемся человеку, который, бродя вокруг замка, тщетно ищет входа и между тем срисовывает фасад. И тем не менее, именно таков был путь, которым шли все философы до меня.
Действительно, искомый смысл мира, стоящего передо мною лишь в качестве моего представления, или переход от него, как про-
