ное проявление индивидуальности, особенно — у человека, в виде большого разнообразия индивидуальных характеров, т. е. в виде законченной личности, которая выражается уже и внешним образом — сильно очерченной индивидуальной физиономией, включая и общий строй тела. Подобной индивидуальностью в такой степени далеко не обладает ни одно животное; только высшие животные имеют некоторое подобие ее, но вполне еще преобладает над ним родовой характер, и поэтому у них мало индивидуальной физиономии. Чем ниже мы спускаемся, тем более в общем характере вида теряется всякий след индивидуального характера и остается только физиономия первого. Зная физиологический характер рода, мы вполне знаем и то, чего можно ожидать от индивидуума; между тем в человечестве каждый индивидуум требует отдельного изучения и исследования, и в высшей степени трудно с некоторой точностью предсказать его поступки, потому что вместе с разумом появляется и возможность притворства. Вероятно, в связи с этим отличием человеческого рода от всех других находится то, что мозговые борозды и извилины, которые еще совершенно отсутствуют у птиц и еще очень слабы у грызунов, даже у высших животных гораздо симметричнее расположены по обеим сторонам и устойчивее повторяются для каждого индивидуума, чем у человека[1]. Далее, как на явление такого собственно-индивидуального характера, отличающего человека от всех животных, следует смотреть и на то, что у животных половое влечение ищет себе удовлетворения без заметного выбора, между тем как у человека этот выбор — притом независимо от всякой рефлексии, инстинктивно — доходит до такой степени, что обращается в могучую страсть. Итак, в то время как всякого человека можно рассматривать как особо определенное и охарактеризованное проявление воли, даже в известной мере как особую идею, у животных этот индивидуальный характер вообще отсутствует, и только вид еще сохраняет самобытное значение; след характера все более исчезает, чем далее мы отходим от человека, и растения, наконец, совсем не имеют других индивидуальных особенностей, кроме тех, которые совершенно объяснимы из внешних благоприятных или неблагоприятных влияний почвы и климата и других случайностей: так в неорганическом царстве природы окончательно исчезает всякая индивидуаль-
- ↑ Wenzel, De structura cerebri hominis et brutorum 1812, cap. 3. — Cuvier, Leçons d’anat. comp. leçon 9, art. 4 и 5. — Vicq d’Azyr, Hist. de l’accad. d. sc. de Paris, 1783, стр. 470 и 483.
