силам, изучаемым физикой, — это высказано еще и в Архиве физиологии Меккеля (1820, т. V, стр. 185). И Ламарк в своей Philosophie zoologique, т. II, гл. 3, считает жизнь простым действием теплоты и электричества: le calorique et la matiére électrique suffisent parfaitement pour composer ensemble cette cause essentielle da la vie (стр. 16). Согласно этому теплота и электричество должны, собственно, быть вещью в себе, а животный и растительный мир — ее проявлением. Нелепость этого мнения резко выступает на 306 странице названной книги. Общеизвестно, что в новейшее время все эти столь часто освистанные взгляды выступили опять с обновленной наглостью. Если присмотреться к ним, то в основании их лежит конечное предположение, что организм — только агрегат проявлений физических, химических и механических сил, которые, случайно сошедшись здесь, создали организм, как игру природы без дальнейшего смысла. По такому взгляду, организм животного или человека, рассматриваемый философски, — не выражение особой идеи, т. е. он не сам, непосредственно, объектность воли на определенной высокой ступени, а в нем проявляются лишь те идеи, которые объективируют волю в электричестве, в химизме, в механизме; организм, следовательно, так же случайно сдунут в одно целое совпадением этих сил, как и фигуры людей и животных из облаков или сталактитов, и потому он сам по себе мало интересен.
Мы сейчас увидим, насколько физические и химические объяснения организма в известных пределах все-таки дозволительны и полезны: я покажу, что жизненная сила несомненно пользуется силами неорганической природы, употребляет их, но ни в каком случае из них не состоит, как не состоит кузнец из молота и наковальни. Поэтому никогда нельзя будет объяснить из них, например, из волосности и эндосмоса, даже столь простую растительную жизнь, — не говоря уже о животной жизни. Следующее соображение проложит нам дорогу к этому довольно трудному исследованию.
Правда, согласно всему сказанному, естествознание заблуждается, желая свести все высшие ступени объективации воли к низшим, ибо непризнание и отрицание первичных и самостоятельных сил природы так же ошибочно, как и необоснованное допущение особых сил там, где на самом деле имеется лишь специфический способ проявления уже известных сил. Поэтому справедливо говорит Кант, что нелепо ожидать Ньютона былинки, т. е. такого человека, который былинку свел бы к проявлениям фи-
