что из него вытекает сохранение последнего и его рода, которое является поэтому целью такого строя; отчасти же это целесообразность внешняя, именно — отношение неорганической природы к органической вообще, или отдельных частей органической природы друг к другу, отношение, которое делает возможным сохранение всей органической природы или же отдельных пород животных и поэтому представляется на наш взгляд средством к этой цели.
Внутренняя целесообразность следующим образом входит в связь нашего рассуждения. Если, согласно изложенному, все различия видов в природе и вся множественность индивидуумов относятся не к воле, а лишь к ее объектности и форме последней, то отсюда неизбежно следует, что воля неделима и всецело присуща каждому явлению, хотя степени ее объективации, идеи (платоновские), очень различны. Для большей вразумительности мы можем рассматривать эти различные идеи как отдельные и простые в себе акты воли, в которых более или менее выражается ее сущность: индивидуумы же — это опять-таки проявления идей, т. е. названных актов, во времени, пространстве и множественности. На самых низких ступенях объектности такой акт (или идея) сохраняет и в самом явлении свое единство, между тем как на высших ступенях он нуждается для своего проявления в целом ряде состояний и развитий во времени, которые лишь в своей совокупности завершают выражение его сущности. Так, например, идея, проявляющаяся в какой-нибудь общей силе природы, всегда имеет лишь одно простое обнаружение, хотя бы последнее в соответствии с внешними условиями и выражалось различно: иначе нельзя было бы показать его тождества, — что́ производится выделением тех особенностей, которые вытекают лишь из внешних условий. Так, у кристалла есть только одно жизненное проявление: его осаждение; оно получает затем свое вполне достаточное и исчерпывающее выражение в оцепенелой форме, в трупе этой мгновенной жизни. Но уже растение выражает идею, проявлением которой оно служит, не сразу и не просто, а в последовательных стадиях развития своих органов, во времени. Животное не только развивает свой организм подобным же образом, в последовательности часто весьма различных форм (метаморфоза), но и самой этой формы, хотя она и является уже объектностью воли на этой ступени, не достаточно для полного выражения его идеи: последняя восполняется лишь действиями животного, в которых высказывается его эмпирический характер, одинаковый для всего вида; только он, этот
