гает перемену, возникновение нового состояния, т. е. — становление. Его существенным признаком, далее, является то, что причина всегда предшествует во времени действию (ср. § 47), и только благодаря этому, мы первоначально узнаем, которое из двух соединенных каузальной связью состояний — причина и которое — действие. Наоборот, бывают случаи, когда каузальная связь нам известна из прежнего опыта, а последовательность состояний совершается так быстро, что она ускользает от нашего восприятия; тогда мы с полной уверенностью заключаем от причинности к последовательности, например, утверждаем, что воспламенение пороха предшествует взрыву. Я отсылаю по этому поводу к четвертой главе второго тома Мира как воли и представления.
Из этой существенной связи причинности и последовательности вытекает, что понятие взаимодействия, строго говоря, несостоятельно. В самом деле, оно предполагает, что действие — причина своей причины, так что последующее в то же время было и предыдущим. Я подробно показал недопустимость этого столь излюбленного понятия в Критике кантовской философии (стр. 517—521 второго издания), куда я и отсылаю читателя. Можно заметить, что писатели обычно пользуются этим понятием тогда, когда их мысль становится неясной; поэтому оно и бывает в таком большом ходу. Действительно, когда у какого-нибудь писаки совершенно выйдут все понятия, — нет слова, которое бы с такою готовностью становилось на их место, как «взаимодействие»; вот почему читатели могут даже видеть в нем нечто вроде набата, который возвещает, что мы проваливаемся в бездну. Достойно замечания и то, что слово Wechselwirkung существует только по-немецки и ни в каком другом языке нет для него употребительного эквивалента[1].
Из причинного закона вытекают два важных короллария, и именно в этом заключается гарантия их достоверности; как познания априорные, они стоят выше всякого сомнения и чужды исключений: это — законы косности и постоянства субстанции. Первый гласит, что всякое состояние как покоящегося тела, так и различных движений, должно оставаться неизменным, неуменьшенным, неувеличенным и пребывать так даже бесконечно долгое время, если не появится причина, которая его изменит или уничтожит. Второй же закон, выражающий собою вечность материи, следует из того, что закон причинности распространяется только на состояния тел, т. е. на их покой, движение, форму и качество,
- ↑ Русские читатели видят, что Шопенгауэр неправ. Примеч. переводчика.
