результат предшествующих причин: таким образом, судьба определяет не только один результат, но и те средства, результатом которых ему назначено быть. Если поэтому не явятся средства, то уж наверное не будет и результата; и те, и другой определены судьбою, — но мы всегда узнаем это лишь потом.
Как события всегда соответствуют судьбе, т. е. бесконечному сцеплению причин, так наши поступки всегда отвечают нашему умопостигаемому характеру; но как не знаем мы заранее первой, так не дано нам и априорное прозрение в последний: только a posteriori, на опыте, научаемся узнавать мы и других, и самих себя. Если свойство нашего умопостигаемого характера таково, что мы в состоянии решаться на добрый поступок только после долгой борьбы с злым побуждением, то эта борьба должна предшествовать, и ее необходимо переждать, Мысль о неизменности характера, об единстве источника, из которого вытекают все наши поступки, не должна склонять нас к тому, чтобы в ту или другую сторону предварять решение характера: последующее решение покажет нам, кто мы такие, и мы отразимся в зеркале своих деяний. Вот чем и объясняются те чувства удовлетворенности или удручения, с которыми мы оглядываемся на пройденный путь жизни: оба эти чувства происходят не от того, чтобы наши минувшие деяния еще имели бытие, — они прошли, они были и теперь уже ничто; но великая их важность для нас вытекает из их значения, вытекает из того, что эти деяния — отпечаток характера, зеркало воли, — и всматриваясь в него, мы познаем наше сокровенное я, ядро нашей воли. Ввиду того, что мы, таким образом, узнаем это не предварительно, а лишь впоследствии, то нам и надлежит стремиться и бороться во времени, дабы картина, которую мы создаем своими деяниями, вышла такой, чтобы вид ее по возможности успокаивал нас, а не удручал. Впрочем, значение такого покоя или такой удрученности, будет, как я уже сказал, рассмотрено ниже. Здесь же необходимо привести еще следующие отдельные соображения.
Наряду с умопостигаемым и эмпирическим характером надо еще упомянуть нечто третье, от обоих отличное — приобретенный характер, который получается только в течение жизни и земного опыта; именно о нем идет речь, когда хвалят человека за обладание характером или упрекают за бесхарактерность. Можно бы, пожалуй, думать, что так как эмпирический характер, в качестве проявления характера умопостигаемого, неизменен и подобно всякому явлению природы внутренне последователен, то и человек по этой же причине должен всегда быть равным и последователь-
