Таким образом, мы признали в государстве средство, с помощью которого эгоизм, вооруженный разумом, старается избегнуть своих же собственных дурных последствий, направляющихся против него самого; при этом каждый споспешествует благу всех, так как видит, что в последнем заключается и его собственное. Если бы государство вполне достигло своей цели, то оно, будучи в состоянии посредством объединенных в нем человеческих сил все более и более покорять себе и остальную природу, в конце концов уничтожило бы всякого рода злополучия и могло бы до известной степени обратиться в нечто похожее на кисельное царство. Но, во-первых, оно все еще очень далеко от этой цели; во-вторых, другие, все еще бесчисленные горести, присущие жизни как такой, по прежнему держали бы ее во власти страдания, — и если бы даже все они и были устранены, то каждое место покинутое заботами, сейчас же занимала бы скука; в-третьих, государство никогда и не может совершенно подавить раздора индивидуумов, так как он в мелочах дразнит там, где его изгоняют в крупном; и, наконец, Эрида, благополучно вытолкнутая изнутри, напоследок обращается к внешней границе: изгнанная государственным укладом, как соперничество индивидуумов, она возвращается извне, как война народов, и подобно возросшему долгу требует сразу и в большой сумме тех кровавых жертв, которые в мелочах были отторгнуты у нее разумной предусмотрительностью. И если даже предположить, что умудренное опытом тысячелетий, человечество все это наконец одолеет и устранит, то последним результатом оказался бы действительный избыток населения всей планеты, — а весь ужас этого может себе теперь представить только смелое воображение[1].
Мы признали, что временное правосудие, которое имеет свое седалище в государстве, носит воздающий или карательный характер; мы видели, что оно становится правосудием, только благодаря своему отношению к будущему, ибо без такого отношения всякое наказание и возмездие за преступление оставалось бы неоправданным и было бы только присоединением другого зла к уже совершенному, без смысла и значения. Но совсем иное — вечное правосудие, о котором мы уже раньше упомянули и которое правит не государством, а вселенной, не зависит от че-
- ↑ Сюда относится 47-ая глава II тома.
