Сказанное подтверждается и тем, что дети, подвергшись какой-нибудь боли, обыкновенно принимаются плакать только тогда, когда их начинают жалеть, — следовательно, они плачут не от боли, а от представления о ней.
Когда не собственное, а чужое страдание вызывает у нас слезы, то это происходит от того, что мы в своем воображении живо ставим себя на место страждущего или в его судьбе узнаем жребий всего человечества и, следовательно, прежде всего — свой собственный; таким образом, хотя и дальней окольной дорогой, но мы плачем опять-таки над самими собою, испытываем сострадание к самим себе. В этом, по-видимому, заключается главная причина неизбежных, — значит, естественных слез, которые вызывает смерть. Не свою утрату оплакивает горюющий: таких эгоистических слез он стыдился бы, — между тем он стыдится иногда, что не плачет. Прежде всего он оплакивает конечно судьбу почившего, — но ведь он плачет и в том случае, если для последнего смерть была желанным освобождением от долгих, мучительных и неисцелимых страданий. Следовательно, главным образом нас охватывает жалость к судьбе всего человечества, обреченного конечности, вследствие которой всякая жизнь, столь кипучая и иногда столь плодотворная, должна погаснуть и обратиться в ничто: но в этой общей судьбе человечества каждый прежде всего замечает свою собственную долю, и тем глубже, чем ближе стоял к нему почивший, — поэтому глубже всего, когда это был его отец. Если даже старость и недуги обратили жизнь последнего в пытку и по своей беспомощности он был тяжкой обузой для сына, все-таки сын горячо оплакивает смерть отца — по объясненной причине[1].
После этого отступления, доказывающего тождество чистой любви с состраданием, которого ретроспективное обращение к своему субъекту имеет симптомом явление плача, я возвращаюсь к нити нашего разбора этического смысла поведения, для того чтобы показать, как из того же источника, откуда вытекают всякая доброта, любовь, добродетель и великодушие, исходит наконец и то, что я называю отрицанием воли к жизни.
- ↑ Сюда относится 47-я глава ІІ-го тома. Едва ли надо упоминать, что вся этическая часть, представленная в виде очерка в §§ 61—67, нашла себе более обстоятельное и законченное изложение в моем конкурсном труде Об основе морали.
