своей причины и т. д. до бесконечности, то очевидно, что случайность есть чисто-субъективное явление, вытекающее из ограниченности горизонта нашего рассудка, — столь же субъективное, как и кажущееся соприкосновение земли с небом в нашем оптическом горизонте.
Так как необходимость тождественна со следствием из данного основания, то в каждом из четырех видов закона основания она должна выступать как особая и иметь соответствующую противоположность в возможности и невозможности, возникающую только в силу применения к предмету разумно-абстрактной точки зрения. Поэтому упомянутым выше четырем видам необходимости соответствует столько же видов невозможности, — т. е. физическая, логическая, математическая, практическая. Замечу при этом, что если мы будем оставаться в области отвлеченных понятий, то возможность будет всегда соответствовать более общему, а необходимость — более узкому понятию; например: „животное может быть птицей, рыбой, амфибией“ и т. д., или „соловей должен быть птицей“, „такая-то вещь должна быть животным“, „такая-то — организмом“, „такая-то — телом“. Ибо логическая необходимость, выражением которой служить силлогизм, идет всегда от общего к частному, но никогда не идет обратно. Наоборот, в наглядном мире (т. е. в первом классе представлений) все в сущности необходимо — в силу закона причинности, и лишь привходящая рефлексия может рассматривать наглядные факты как случайные (сравнивая их с тем, что не есть их причина), или как действительные только (отвлекая вообще от причинной связи): собственно лишь к этому классу представлений применимо понятие действительного, как показывает самое происхождение слова „действительность“ от понятия каузальности). В третьем классе представлений, в чистой математической интуиции, выступает (поскольку мы будем держаться исключительно в ее пределах) сплошная необходимость; возможность возникает и здесь лишь из отношения к понятиям рефлексии: например, „треугольник может быть прямоугольным, тупоугольным, равносторонним“, — „должен иметь три угла, равные в сумме двум прямым“. Таким образом, возможности мы достигаем здесь лишь путем перехода от наглядного к абстрактному.
Надеюсь, что после вышеизложенного, в связи с тем, что сказано в трактате о законе достаточного основания, равно как и в 1-й книге настоящего сочинения, не останется дальнейших сомнений относительно истинного и весьма разнообразного происхождения тех форм суждения, которые указаны в таблице,
