подобно тому как по отношению к самой наличности события или его отсутствию нет никакой разницы, я ли прохожу мимо ряда солдат, или же этот ряд проходит мимо меня: и то, и другое — события. Если, стоя на берегу, я направлю свой взор на проходящее вблизи судно, то мне вскоре покажется, что судно стоит на месте, а движется вместе со мною берег: конечно, я нахожусь здесь в заблуждении касательно причины относительной перемены места, ибо приписываю движение не тому объекту, — но реальную последовательность относительных положении моего тела к судну я тем не менее познаю объективно и правильно. Кант, в приведенном им случае, не вздумал бы находить разницу, если бы он принял в соображение, что его тело — объект среди объектов, что последовательность его эмпирических воззрений зависит от последовательности воздействий других объектов на его тело и что поэтому она объективна, т. е. осуществляется среди объектов, непосредственно (если и не косвенно) — независимо от произвола субъекта, и, следовательно, может быть очень хорошо познаваема, хотя бы successive воздействующие на его тело объекты и не находились между собою в причинной связи.
Кант говорит: время не может быть воспринимаемо; следовательно, нельзя эмпирически воспринимать последовательность представлений, как объективную, т. е. как изменения явлений в отличие от изменений чисто-субъективных представлений. Только посредством закона причинности, этого правила, по которому состояния следуют друг за другом, только посредством него можно познать объективность изменения. Результатом такого утверждения Канта было бы то, что никакая последовательность во времени не воспринимается нами как объективная, за исключением только причины и действия, и что всякая другая воспринятая нами последовательность явлений определяется так, а не иначе, только в силу нашего произвола. Я должен на все это возразить, что явления вполне могут следовать друг за другом, не следуя друг из друга. И это не служит в ущерб закону причинности. Ибо остается несомненным, что всякое изменение — действие другого: это незыблемо a priori; но только следует оно не исключительно за тем одним, которое является его причиной, но и за всеми другими, которые одновременны с этой причиной и с которыми оно не находится в каузальной связи. Оно не воспринимается мною как раз в последовательности ряда причин, а совсем в другой, которая однако от этого не менее объективна и очень отличается от субъективной зависящей от моего произвола; такова, например, последовательность в моих грезах. Последо-
