терная представительница высоты тибетская осока, и кое-гдѣ, на южныхъ скатахъ горъ, ютится крапива.
Животная жизнь богаче и разнообразнѣе. По-прежнему, бродили стада дикихъ яковъ, хулановъ и антилопъ-ада. Медвѣди, волки, корсаки встрѣчались нерѣдко. Зайцы выскакивали изъ-подъ лошадей на каждомъ шагу. Мои спутникъ Жаркой съ одного мѣста насчитывалъ ихъ по 20—30 штукъ. Сурокъ показался только однажды и молчаливо исчезъ. Теперь наставало время ихъ зимней спячки. У корней низкорослыхъ кустарниковъ перебѣгали полевки. На открытыхъ же глинистыхъ площадяхъ тѣснились миліоны пищухъ. Изъ птицъ характерными представителями долины были сойка и земляные вьюрки. Въ это время (сентябрь) чаще выдавали себя пролетные виды, которые держались по руслу рѣки и прилежащимъ озеркамъ. То были индѣйскіе и сѣрые гуси, журпаны, утки-шилохвосты и чайки. Всѣ эти пернатые пользовались здѣсь лишь временнымъ отдыхомъ передъ путешествіемъ на югъ. По утрамъ усталые странники покоились, лежа на берегу рѣки: одни изъ нихъ спали, спрятавъ подъ крыло голову; другіе сторожили покои. Нѣкоторые хлопотливо перелетали изъ стороны въ сторону. Истоки Сулэй-хэ дали въ нашу маммологическую колекцію два отличныхъ экземпляра медвѣдей.
9-го сентября, на восходѣ солнца, мы двинулись къ перевалу сѣверной цѣпи. Въ воздухѣ было свѣжо. Зеленая поверхность посеребрилась инеемъ. Подъемъ на перевалъ прекрасный: луговой, покатый. Абсолютная высота его 13,000 фут. Снѣговыя вершины стоятъ въ удаленіи. Видъ съ перевала на обѣ долины чудесенъ, въ особенности на Сулэй-хэ. Вблизи, у подножія сѣверной цѣпи, вьется лента Сулэй-хэ. Разсыпанные по ея берегамъ озерки блестятъ точно бриліанты. Вдали же высится все та же снѣговая громада Шаголинъ-намдзилъ. Его ледяная діадема, убранная лучами солнца, блеститъ неподражаемо. Къ сѣверу, въ свою очередь, виднѣется горная цѣпь; на высшихъ вершинахъ ея лежалъ небольшими пятнами вѣчный снѣгъ. По дну долины катится вода р. Толай-голъ. Туда мы и направились. Достигнувъ прозрачныхъ водъ и растительныхъ площадокъ, мы сдѣлали привалъ. Рѣка Толай-голъ въ своемъ верховьи имѣетъ направленіе съ юго-востока на сѣверо-западъ, и, подобно Сѵлэй-хэ, залегаетъ въ широкой долинѣ. Абсолютная высота остововъ Толай-голъ 12,000 фут. Нашъ бивакъ стоялъ въ самомъ зарожденіи описываемой рѣки.
Раннимъ утромъ въ воздухѣ было тихо, свѣжо; лишь съ поднятіемъ дневнаго свѣтила царившее безмолвіе нарушилось мѣстными обывателями. Большіе тибетскіе жаворонки, представители высокихъ долинъ Нань-шаня, громко и усердно разносили свою пѣснь.
На слѣдующемъ переходѣ, пройдя 7 верстъ, мы уже были на водораздѣлѣ рѣкъ Толай-голъ и Тэтунга, или, другими словами, басейна Желтой рѣки. Водораздѣлъ представляетъ собою высокое плато, устланное мото-шириками; послѣдніе отливали желтымъ — увядшимъ тономъ. На этой растительной полосѣ масса большихъ и малыхъ озеръ. На востокъ, вдаль, протянулись сосѣднія цѣпи горъ, покрытыя вѣчнымъ снѣгомъ. Вблизи наблюдателю представляется чудная панорама невысокихъ горъ, изрѣзанныхъ капризными глубокими ущельями, по дну которыхъ, точио змѣи, ползутъ прозрачные ручьи и рѣчки.
По одному изъ такихъ ущелій пролегалъ нашъ дальнѣйшій путь. Ущелье заключаетъ истоки Тэтунга, который образуется изъ водныхъ вѣтвей сѣверной и южной снѣговыхъ цѣпей. Огь нихъ сбѣгаютъ роскошные увалы альпійскихъ луговъ. Мѣстами, на днѣ долинъ, виднѣлись еще зеленѣющія лужайки, отливавшія голубыми цвѣтами. Днемъ на солнцѣ летали бабочки, мухи, жуки; сурки по сторонамъ звонко свистѣли. Словомъ, природа на этихъ ступеняхъ еще предавалась бодрствованію, а не отходила ко сну, какъ это было на только что покинутомъ плато мото-шириковъ.
Первый ночлегъ на Тэтунгѣ мы имѣли вблизи золотыхъ пріисковъ, на которыхъ работало 25 китайцевъ изъ Ситига. Рабочіе живутъ частью въ землянкахъ, частью въ палаткахъ; нѣкоторые же просто въ пещерахъ, устроенныхъ подъ нависшими скалами. Говоря вообще, верховье Тэтунга, по всей вѣроятности, изобилуетъ золотомъ, такъ какъ прибрежная тераса, а нерѣдко и ложе рѣки на значительномъ протяженіи носятъ слѣды разработки. Судя по обросшимъ неровностямъ тѣхъ же береговыхъ терасъ, можно думать, какъ давно происходитъ здѣсь эксплоатація нѣдръ земныхъ.
Благодаря присутствію людей въ верховьяхъ Тэтунга, можно удобно пройти по узкимъ, глубокимъ ущельямъ, а также и безъ труда розыскать перевалъ. 11-го сентября мы направилась чрезъ сѣверную цѣпь. Подъемъ и спускъ перевала очень круты, но по умѣло проложеннымъ тропинкамъ мы успѣшно пробрались за снѣговую цѣпь. Всѣ сосѣднія ущелья дики, извилисты, круты; вода стремительно несется, по временамъ низвергаясь каскадами. Чрезъ 14 верстъ ущелье перевала привело насъ къ прорыву рѣки Тэтунга той самой снѣговой цѣпи, чрезъ которую мы только что переправились. Здѣсь мы разбили бивакъ, чтобы обратно слѣдовать уже чрезъ означенный провалъ цѣпи.
Желая же больше познакомиться съ верховьемъ описываемой рѣки, я налегкѣ съ проводникомъ направился внизъ по ея теченію. Путь какъ и прежде шелъ на востокъ-юго-востокъ. Долина образуется снѣжными цѣпями горъ. Чрезъ 20 верстъ слѣва проходитъ ущелье, въ которомъ течетъ многоводный притокъ. По сліяніи съ нимъ рѣка приняла солидные размѣры: въ ширину 20 саж., при глубинѣ 2—3 фута. Вода прозрачная, ложе каменистое, не широкое. Прибрежныя террасы круто ниспадаютъ. По каменистому ложу тамъ и сямъ виднѣлись китайцы-золотоискатели; точно муравьи копались они въ землѣ. Абсолютная высота этой мѣстности около 10,000 футовъ. Отсюда намъ пришлось повернуть въ обратную сторону. А жаль, что не имѣлъ возможности проникнуть по этой рѣкѣ до кумирни Чертын-тонъ; тамъ связалась бы съемка съ IV путешествіемъ Н. М. Пржевальскаго. Этотъ путь также не пройденъ ни однимъ европейцемъ. Богатыя растительныя и животныя формы сопровождаютъ теченіе красавца Тэтунга. Уже и здѣсь эти два царства приняли богатый видъ. По крутымъ скаламъ лепится древовидный можжевельникъ. Прочіе кустарники пышно развернулись, — облепиха доходитъ до четырехъ и болѣе футовъ высоты. Увалы прикрыты роскошными травами. Мѣста, куда ни взглянешь, просятся на снимокъ. Вверху — снѣга, скалы, розсыпи, внизу змѣйка чистѣйшей какъ кристалъ воды; между ними волнистые увалы; по сторонамъ массы ручьевъ, изрѣдка каскады, — все это сливается въ общую гармонію и еще разъ говоритъ о красотѣ Тэтунга.
терная представительница высоты тибетская осока, и кое-где на южных скатах гор ютится крапива.
Животная жизнь богаче и разнообразнее. По-прежнему, бродили стада диких яков, хуланов и антилоп ада. Медведи, волки, корсаки встречались нередко. Зайцы выскакивали из-под лошадей на каждом шагу. Мои спутник Жаркой с одного места насчитывал их по 20—30 штук. Сурок показался только однажды и молчаливо исчез. Теперь наставало время их зимней спячки. У корней низкорослых кустарников перебегали полевки. На открытых же глинистых площадях теснились миллионы пищух. Из птиц характерными представителями долины были сойка и земляные вьюрки. В это время (сентябрь) чаще выдавали себя пролетные виды, которые держались по руслу реки и прилежащим озеркам. То были индейские и серые гуси, журпаны, утки-шилохвосты и чайки. Все эти пернатые пользовались здесь лишь временным отдыхом перед путешествием на юг. По утрам усталые странники покоились, лежа на берегу реки: одни из них спали, спрятав под крыло голову; другие сторожили покои. Некоторые хлопотливо перелетали из стороны в сторону. Истоки Сулэй-хэ дали в нашу маммологическую коллекцию два отличных экземпляра медведей.
9 сентября, на восходе солнца, мы двинулись к перевалу северной цепи. В воздухе было свежо. Зеленая поверхность посеребрилась инеем. Подъем на перевал прекрасный: луговой, покатый. Абсолютная высота его 13 000 футов. Снеговые вершины стоят в удалении. Вид с перевала на обе долины чудесен, в особенности на Сулэй-хэ. Вблизи, у подножия северной цепи, вьется лента Сулэй-хэ. Рассыпанные по ее берегам озерки блестят точно бриллианты. Вдали же высится все та же снеговая громада Шаголин-намдзил. Его ледяная диадема, убранная лучами солнца, блестит неподражаемо. К северу, в свою очередь, виднеется горная цепь; на высших вершинах ее лежал небольшими пятнами вечный снег. По дну долины катится вода р. Толай-гол. Туда мы и направились. Достигнув прозрачных вод и растительных площадок, мы сделали привал. Река Толай-гол в своем верховье имеет направление с юго-востока на северо-запад, и, подобно Силэй-хэ, залегает в широкой долине. Абсолютная высота остовов Толай-гол 12 000 фут. Наш бивак стоял в самом зарождении описываемой реки.
Ранним утром в воздухе было тихо, свежо; лишь с поднятием дневного светила царившее безмолвие нарушилось местными обывателями. Большие тибетские жаворонки, представители высоких долин Нань-шаня, громко и усердно разносили свою песнь.
На следующем переходе, пройдя 7 верст, мы уже были на водоразделе рек Толай-гол и Тэтунга, или, другими словами, бассейна Желтой реки. Водораздел представляет собою высокое плато, устланное мото-шириками; последние отливали желтым — увядшим тоном. На этой растительной полосе масса больших и малых озер. На восток вдаль протянулись соседние цепи гор, покрытые вечным снегом. Вблизи наблюдателю представляется чудная панорама невысоких гор, изрезанных капризными глубокими ущельями, по дну которых, точио змеи, ползут прозрачные ручьи и речки.
По одному из таких ущелий пролегал наш дальнейший путь. Ущелье заключает истоки Тэтунга, который образуется из водных ветвей северной и южной снеговых цепей. Огь них сбегают роскошные увалы альпийских лугов. Местами на дне долин виднелись еще зеленеющие лужайки, отливавшие голубыми цветами. Днем на солнце летали бабочки, мухи, жуки; сурки по сторонам звонко свистели. Словом, природа на этих ступенях еще предавалась бодрствованию, а не отходила ко сну, как это было на только что покинутом плато мото-шириков.
Первый ночлег на Тэтунге мы имели вблизи золотых приисков, на которых работало двадцать пять китайцев из Ситига. Рабочие живут частью в землянках, частью в палатках; некоторые же просто в пещерах, устроенных под нависшими скалами. Говоря вообще, верховье Тэтунга, по всей вероятности, изобилует золотом, так как прибрежная терраса, а нередко и ложе реки, на значительном протяжении носят следы разработки. Судя по обросшим неровностям тех же береговых террас, можно думать, как давно происходит здесь эксплуатация недр земных.
Благодаря присутствию людей в верховьях Тэтунга, можно удобно пройти по узким, глубоким ущельям, а также и без труда розыскать перевал. 11 сентября мы направилась чрез северную цепь. Подъем и спуск перевала очень круты, но по умело проложенным тропинкам мы успешно пробрались за снеговую цепь. Все соседние ущелья дики, извилисты, круты; вода стремительно несется, по временам низвергаясь каскадами. Чрез 14 верст ущелье перевала привело нас к прорыву реки Тэтунга той самой снеговой цепи, чрез которую мы только что переправились. Здесь мы разбили бивак, чтобы обратно следовать уже чрез означенный провал цепи.
Желая же больше познакомиться с верховьем описываемой реки, я налегке с проводником направился вниз по ее течению. Путь как и прежде шел на восток-юго-восток. Долина образуется снежными цепями гор. Чрез 20 верст слева проходит ущелье, в котором течет многоводный приток. По слиянии с ним река приняла солидные размеры: в ширину 20 сажен, при глубине 2—3 фута. Вода прозрачная, ложе каменистое, неширокое. Прибрежные террасы круто ниспадают. По каменистому ложу там и сям виднелись китайцы-золотоискатели; точно муравьи копались они в земле. Абсолютная высота этой местности около 10 000 футов. Отсюда нам пришлось повернуть в обратную сторону. А жаль, что не имел возможности проникнуть по этой реке до кумирни Чертын-тон; там связалась бы съемка с четвертым путешествием Н. М. Пржевальского. Этот путь также не пройден ни одним европейцем. Богатые растительные и животные формы сопровождают течение красавца Тэтунга. Уже и здесь эти два царства приняли богатый вид. По крутым скалам лепится древовидный можжевельник. Прочие кустарники пышно развернулись: облепиха доходит до четырех и более футов высоты. Увалы прикрыты роскошными травами. Места, куда ни взглянешь, просятся на снимок. Вверху — снега, скалы, россыпи, внизу змейка чистейшей как кристал воды; между ними волнистые увалы; по сторонам массы ручьев, изредка каскады, — все это сливается в общую гармонию и еще раз говорит о красоте Тэтунга.
