дебъ моихъ, и вышелъ оттуда прямо въ карету. Я обнялъ всѣхъ моихъ друзей, простился со всѣми моими слугами, которые плкали такъ, что надрывали мнѣ сердце, и приѣхалъ къ семейству моему только въ шесть часовъ утра. Мои очень мнѣ обрадовались. Я часа два отдохнулъ, потомъ мы закусили; намъ приготовилъ завтракъ пріятель нашъ. Этимъ временемъ я велѣлъ закладывать карету и, простившись съ нашими пріятелями, выѣхали въ десять часовъ утра.
Не стану описывать нашего путешествія, которое, несмотря на всѣ предосторожности, принятыя мною, было весьма тяжело и стоило мнѣ много денегъ и заботъ; дочери мои описали его. Какъ только мы приѣхали на границу Пруссіи, я брильянтомъ написалъ на оконномъ стеклѣ гостиницы: «Après trente ans de larmes, de peines et travaux, je vais chercher un lieu, où je puisse en repos prier l'Etre Suprême d'y adoucir mes maux».
Въ мартѣ мѣсяцѣ (1764 г.) мы приѣхали въ Женеву, гдѣ я остановился у пріятеля моего, капитана де-Карро, которому я писалъ съ дороги къ какому времени приблизительно я думаю приѣхать. Онъ приготовилъ мнѣ помѣщеніе въ своемъ домѣ.
Я благодарилъ Бога за милость его, дозволившаго увидѣть мою родину мнѣ и семейству моему, и не переставалъ молить его оказать мнѣ еще и ту милость, чтобы я передъ смертью зналъ, что всѣ мои счастливы и довольны судьбой своей, занимаются работой и извлекаютъ пользу изъ попеченій прилагаемыхъ мною, и что они могутъ честнымъ образомъ заработывать себѣ кусокъ хлѣба при помощи того, что я имъ оставилъ[1].
- ↑ Какъ видно изъ завѣщанія Позье, находящагося въ конце его записокъ, и которое мы не находимъ нужнымъ переводить, бывшій брильянщикъ русскаго двора жилъ на родинѣ вполнѣ обезпеченнымъ. Онъ имѣлъ свой домъ, отдавалъ квартиры въ наемъ, и имѣлъ большія суммы денегъ, которыя и завѣщалъ многочисленнымъ членамъ своей фамиліи и разнымъ общественнымъ учрежденіямъ въ Женевѣ. Ред.
