его семейства, и сосудъ съ запасными святыми дарами былъ разбитъ и разбросанъ. Находясь въ Остратовѣ, я нѣсколько былъ безопасенъ; но страданія мои еще тѣмъ не кончились. Въ четыре часа пополудни толпа буйныхъ злодѣевъ, по двукратномъ истязаніи и допросахъ мнѣ дѣлаемыхъ — въ присутствіи поселянъ 2-й роты, большею частію мой приходъ составлюящихъ, по наущенію и крику раскольничествующихъ деревни Залузина поселянъ, повѣсили меня стремглавъ веревкою на казенномъ магазейнѣ, и не внимая просьбамъ моимъ, не смотря на льющуюся изъ ранъ кровь, оставили висѣть болѣе трехъ часовъ на ономъ, откуда снятъ почти мертвый, и отданъ подъ крѣпкій караулъ. На третій день, когда чувства мои нѣсколько ожили, и здоровье мое позволило мнѣ слышать то, за что меня мучили, узналъ я, что причиною къ поступленію со мною столь звѣрскимъ образомъ прихожанъ моихъ было то, что 1) я членъ комитета, 2) пользуюсь особенною любовію возненавидѣннаго и убитаго ими военнаго начальства, 3) что я должен знать о какихъ-то ядахъ, которыми будто военное начальство было готово истребить поселянъ.
Доводя до свѣдѣнія о семъ несчастномъ моемъ положеніи вашего преосвященства, покорнѣйше прошу явить ко мнѣ ваше архипастырское снисхожденіе — удалить меня изъ того прихода, въ которомъ я столько отъ бунтовщиковъ сихъ безвинно страдалъ, въ которомъ жизнь моя въ величайшей опасности, въ которомъ не уваженъ мой санъ, въ которомъ самое тѣло Христово было поругано и попрано, и въ которомъ приходѣ, хотя бы дѣйствіемъ правосудія и истреблены были сіи богоотступные и обагренные моею кровію люди; но останется живая мысль мщенія въ родственникахъ кровопійцевъ моихъ, и на сіе мое прошеніе учинить милостивѣйшее вашего преосвященства рѣшеніе.
Во исполненіе предписанія вашего благословенія отъ 13-го числа августа сего года за № 88 (по указу новгородской кон-
