положить пусту, выжечь землю, волость, села, обилье. Выжечь селенія, погубить хлѣба́, а скота не оставить «ни рога»‚ ни «куряти», составляло славу похода; въ противномъ же случаѣ, когда не удавалось погулять въ непріятельской землѣ, походъ возбуждалъ насмѣшки какъ со стороны своихъ, такъ и противниковъ: говорили, что рати ничего не удалось взять, развѣ только «земли копытомъ», что, вмѣсто непріятельскаго города, «едва взяли пѣшкомъ свои собственные дома», т.-е. едва возвратились домой. Съ цѣлью полнѣйшаго опустошенія непріятельской земли, войско нерѣдко пускалось «въ разгонъ», т.-е. раздѣлялось на мелкіе отдѣльные отряды, разорявшіе страну по разнымъ направленіямъ и нерѣдко подвергавшіеся печальной участи; особенною дѣятельностью при этомъ отличались охочіе люди, изъ которыхъ то и дѣло что составлялись новые и новые отряды и вторгались въ вражескіе предѣлы. Кромѣ того, вслѣдъ за войскомъ, въ непріятельскую страну стекались съ порубежныхъ мѣстъ всѣ тѣ, которыхъ соблазнялъ грабежъ, и которые доканчивали то, что́ начато было войскомъ.
Если уже между отдѣльными частями Руси взаимная ненависть достигала иногда значительныхъ размѣровъ; если новгородцы, памятуя разореніе Торжка тверичами, шли въ 1375 году подъ Тверь «скрегчюще зубы своими на тверичь»: то нѣтъ ничего удивительнаго въ томъ, что эта ненависть разыгрывалась особенно тогда, когда вражда обусловливалась національными и религіозными различіями. Религіозный отпечатокъ ярко выступаетъ въ борьбѣ русского сѣверо-запада съ нѣмцами и шведами, борьбѣ, отголоски которой раздаются и по настоящее время. Послѣдніе, утвердившись на восточныхъ берегахъ Балтійскаго моря, начали тѣснить оттуда русскихъ и сопровождали свое движеніе на востокъ не только христіанизированіемъ языческихъ финновъ, но и крестовыми походами противъ самихъ русскихъ. Если на Руси и не находилось охотниковъ вступать въ теоретическія пренія о вѣрѣ съ рьяными свѣйскими философами; если послѣднимъ и предлагалось въ подобныхъ случаяхъ ѣхать въ Константинополь для состязанія съ патріархомъ, котораго считали за лучшаго судью въ дѣлѣ о преимуществахъ вѣроисповѣданій; за то русскіе практически очень усердно защищали свою религію, свою землю. Борьба съ нѣмцами и шведами по-
положить пусту, выжечь землю, волость, села, обилье. Выжечь селения, погубить хлеба́, а скота не оставить «ни рога»‚ ни «куряти», составляло славу похода; в противном же случае, когда не удавалось погулять в неприятельской земле, поход возбуждал насмешки как со стороны своих, так и противников: говорили, что рати ничего не удалось взять, разве только «земли копытом», что, вместо неприятельского города, «едва взяли пешком свои собственные дома», то есть едва возвратились домой. С целью полнейшего опустошения неприятельской земли, войско нередко пускалось «в разгон», то есть разделялось на мелкие отдельные отряды, разорявшие страну по разным направлениям и нередко подвергавшиеся печальной участи; особенной деятельностью при этом отличались охочие люди, из которых то и дело что составлялись новые и новые отряды и вторгались в вражеские пределы. Кроме того, вслед за войском в неприятельскую страну стекались с порубежных мест все те, которых соблазнял грабеж, и которые доканчивали то, что начато было войском.
Если уже между отдельными частями Руси взаимная ненависть достигала иногда значительных размеров; если новгородцы, памятуя разорение Торжка тверичами, шли в 1375 году под Тверь «скрегчюще зубы своими на тверич»: то нет ничего удивительного в том, что эта ненависть разыгрывалась особенно тогда, когда вражда обусловливалась национальными и религиозными различиями. Религиозный отпечаток ярко выступает в борьбе русского северо-запада с немцами и шведами, борьбе, отголоски которой раздаются и по настоящее время. Последние, утвердившись на восточных берегах Балтийского моря, начали теснить оттуда русских и сопровождали свое движение на восток не только христианизированием языческих финнов, но и крестовыми походами против самих русских. Если на Руси и не находилось охотников вступать в теоретические прения о вере с рьяными свейскими философами; если последним и предлагалось в подобных случаях ехать в Константинополь для состязания с патриархом, которого считали за лучшего судью в деле о преимуществах вероисповеданий; зато русские практически очень усердно защищали свою религию, свою землю. Борьба с немцами и шведами по-
