лестныя окрестности. Нѣкоторыя деревья начинали уже измѣнять цвѣтъ зелени, и лиловатый отливъ дали чудно гармонировалъ съ предметами болѣе близкими. Я часто восклицалъ въ восторгѣ: О dio! Che tinte! при чемъ хозяинъ Giulini всегда улыбался съ самодовольнымъ видомъ. По вечерамъ собирались соеѣди и сосѣдки, играли въ разныя игры, пѣли и, кто умѣлъ, потѣшалъ общество разными фарсами. Между сосѣдками была пѣвица Този; она иногда пѣла въ нашемъ обществѣ. Ея голосъ былъ силенъ и высокъ, среднія ноты неудовлетворительны. Ей слѣдовало зимою пѣть на театрѣ della Scala въ Миланѣ и дебютировать въ оперѣ: Фаустъ, Доницетти. Такъ какъ въ партитурѣ не было по ея мнѣнію приличной каватины или preghiera для входа, то она попросила меня написать ее. Я исполнилъ ея просьбу и кажется удачно, т.-е. совершенно въ родѣ Беллини (какъ она того желала); причемъ я по возможности избѣгалъ среднихъ нотъ ея голоса. Ей понравилась мелодія, но она была недовольна, что я мало выставилъ ея среднія, по ея мнѣнію лучшія, ноты въ голосѣ. Я попробовалъ еще разъ сдѣлать перемѣны и все не могъ угодить ей. Наскучивъ этими претензіями, я тогда же далъ себѣ зарокъ не писать для итальянскихъ примадоннъ.
Оставя озеро Комо, я отправился въ Varese, а оттуда въ Миланъ. Время стало портиться, а съ нимъ и мое здоровье. De Filippi прожегъ мнѣ затылокъ ляписомъ, при чемъ боль была чрезвычайно сильная и въ прожженое мѣсто входили двѣ большихъ горошины, но раны не образовалось. Теперь еще ясно видѣнъ знакъ на мѣстѣ операціи. По совѣту поселившагося въ Borgovico подлѣ Соmо, доктора Франка изъ виленскаго университета, въ концѣ или половинѣ ноября приложили мнѣ на брюхо пластырь иэъ камфоры и diachylon. Этотъ злокачественный пластырь погубилъ мои нервы и довелъ меня въ скоромъ времени до отчаянія и до тѣхъ фантастическихъ ощущеній, которыя называются: , hallucinations. Въ первую половину зимы страданія мои были еще сносны, и я посѣщалъ театръ и знакомыхъ. Давали тогда превосходный фантастическій балетъ Маскарадъ.
Я посѣщалъ часто семейство Giulini, гдѣ былъ принятъ, какъ домашній; написалъ для Luiggia каватину: Beatrice di
