пѣть въ тѣхъ обстоятельствахъ, въ которыхъ ты находился. Съ другой я умѣю также и цѣнить благоразуміе, съ коимъ ты дѣйствовалъ къ сихъ важныхъ произшествіяхъ. Благодарю тебя искренно отъ чистаго сердца за всѣ твои труды.
Произшествіе конечно прискорбное, но уже когда по несчастію случилось оное, то не оставалось другого средства изъ онаго выйдти, какъ давъ дѣйствовать силѣ и строгости законовъ.
Съ большимъ вниманіемъ читалъ я просьбу отъ тебя оригиналомъ мнѣ присланную и которую здѣсь включаю, дабы строго, искренно и безпристрастно намъ насъ самимъ вопросить: выполнено-ли нами все нами обѣщанное полку? Не имѣвъ съ собою положенія и грамоты данной полку, сего я теперь рѣшить не могу. Но прошу тебя искренно, обрати твое вниманіе на сей предметъ и при личномъ со мною свиданіи представь мнѣ опять сію оригинальную просьбу съ своими по оной замѣчаніями. Я нѣкоторыя мѣста карандашемъ отмѣтилъ.
Пребываю на вѣкъ тебя искренно любящимъ „Александрь“.
Боровичи, сентября 8-го 1819 года.
IV. Троппау. 5-го ноября 1820 г. Тебѣ должно уже бытъ извѣстно, любезный Алексѣй Андреевичъ, несчастное, но въ то же время и постыдное приключеніе, случившееся въ Семеновскомъ полку. Легко себѣ можешь вообразить, какое печальное чувство оно во мнѣ произвело. Произшествіе, можно сказать, неслыханное въ нашей Арміи. Еще печальнѣе, что оно случилось въ Гвардіи, а для меня лично еще грустнѣе, что именно въ Семеновскомъ полку. Но съ тобою привыкнувъ говорить со всею откровенностію, скажу тебѣ, что никто на свѣтѣ меня не убѣдитъ, чтобы сіе произшествіе было вымыслено солдатами, или происходило единственно, какъ показываютъ, отъ жестокаго обращенія съ оными полковника Шварца. Онъ былъ всегда за хорошаго и исправнаго офицера и командовалъ съ честію полномъ. Отчего вдругъ сдѣлаться ему варваромъ? По моему убѣжденію, тутъ кроются другія причины. Внушеніе кажется было не военное, ибо военный умѣлъ бы ихъ заставить взяться за ружье, чего никто изъ нихъ не сдѣлалъ, даже тесака не взялъ. Офицеры же всѣ старались пресѣчь неповиновеніе, но безуспѣшно.
По всему вышеписанному я заключаю, что тутъ было внушеніе чуждое, но не военное. Вопросъ возникаетъ: какое же? — Сіе трудно рѣшить. Признаюсь, что я его приписываю тайнымъ обществамъ, которыя, по доказательствамъ, которыя мы имѣемъ, всѣ въ сообщеніяхъ между собою, и коимъ весьма непріятно наше соединеніе и ра-
