кая нація должна имѣть свое честолюбіе, свою народную гордость, безъ чего не можетъ быть ни любви къ отечеству, ни твердаго и благороднаго духа. Какъ можетъ не упасть въ уничиженіе духъ того народа, который самъ въ себѣ отвергаетъ способность воспитывать своихъ дѣтей, словно какъ-бы природа лишила его возможности быть просвѣщеннымъ и благонравнымъ народомъ, и что для пріобрѣтенія сихъ достоинствъ долженъ онъ непремѣнно прибѣгать къ помощи иностранцевъ? Можеть-ли отецъ, при толь уничижительныхъ объ отечествѣ своемъ мысляхъ, вложить въ душу сына своего возвышеннѣйшее, почтительнѣйшее о народѣ своемъ мнѣніе? Я не отрицаю, чтобъ въ числѣ воспитывающихъ насъ иностранцевъ не могли быть благородные, честные и просвѣщенные люди; но они, при всѣхъ сихъ достоинствахъ и даже добромъ намѣреніи своемъ, не въ состояніи поправить зла, какъ скоро собственное наше мнѣніе о самихъ себѣ такъ худо. Итакъ, всемилостивѣйшая государыня, по образу мыслей и чувствъ моихъ, я могу сказать смѣло, что намѣреніе вашего величества приуготовить собственныхъ своихъ дядекъ и нянекъ (сіи слова потеряли у насъ свою силу, но нѣкогда означали онѣ тѣхъ, которые заступаютъ мѣсто отцевъ и матерей), есть самое нужнѣйшее и благотворнѣйшее для Россіи. Оно поправитъ ошибку величайшаго изъ монарховъ, Петра Великаго. Онъ ввелъ науки и просвѣщеніе но не взялъ осторожности не допустить вмѣстѣ съ ними войдти духу уничиженія. Отселѣ есть у насъ науки, но нѣтъ ихъ корня; есть просвѣщеніе, но не собственное свое, а потому непозволяющее быть намъ самими нами: мы почитаемъ себя какъ-бы твореніемъ рукъ чуждыхъ народовъ. Отселѣ начало нравственнаго нашего рабства, отъ котораго мы, при всей силѣ и торжествѣ оружія, освободиться не можемъ; ибо отъ сего не силою оружія освобождаются, но духомъ честолюбія и народной гордости, тогда только рождающейся въ душахъ нашихъ, когда воспитываютъ насъ собственные наши отцы, матери и наставники. Вотъ, всемилостивѣйшая государыня, чистосердечное чувствъ моихъ признаніе, которое повелѣли вы мнѣ сказать. Вашего императорскаго величества всенижайшій.
Божіею милостію, мы Александръ Первый императоръ и самодержецъ всероссійскій и прочая и прочая и прочая, объявляемъ всѣмъ нашимъ вѣрноподданнымъ:
