люди не могли отъискать меня и выручить потому, что у нихъ не было лодки, я остался на берегу, гдѣ былъ очень густой лѣсъ, на разстояніи верстъ 25-ти отъ деревни, какъ впослѣдствіи сказали мнѣ наши люди, которые выручили меня тѣмъ, что въ рупоръ крикнули мужикамъ, чтобы они на лодкѣ отправились за мной. Было уже за полночь, когда имъ удалось добраться вверхъ по теченію къ тому мѣсту, гдѣ я остался. Наконецъ я услышалъ шумъ веселъ и началъ кричать изо всѣхъ силъ, что помогло имъ выдти на берегъ въ томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ они меня слышали, къ величайшей радости, такъ какъ я каждую минуту ожидалъ, что меня съѣдятъ мѣдвѣди, которыхъ въ этомъ лѣсу водилось множество, по разсказамъ мужиковъ, хозяевъ лодки, отправленной за мною. Великою радостью для меня было, когда я услыхалъ голосъ нашихъ драгуновъ. Я былъ въ самомъ жалкомъ состояніи, двѣнадцать часовъ пробылъ я не ѣвши, въ страхѣ и трепетѣ. Бѣдный отецъ мой былъ въ такомъ горѣ, что не имѣлъ силы сказать мнѣ ни одного слова, когда меня привезли.
Наконецъ мы прибыли въ Архангельскъ съ комендантомъ; всѣ офицеры вышли его встрѣчать. Для коменданта Ролана былъ приготовленъ большой деревянный домъ, потому что во всемъ городѣ каменныхъ зданій были только губернаторскій домъ и магазины, куда складывались товары. Улицы вымощены бревнами, потому что почти весь городъ стоитъ на болотѣ. Пять мѣсяцевъ прожили мы послѣ нашего прибытія въ этотъ городъ, гдѣ коменданта Ролана очень любили иностранные негоціанты, поселившіеся тамъ, а также и губернаторъ князь Мещерскій. Послѣдній до того заставлялъ Ролана пить, что я однажды видѣлъ, какъ его вынесли изъ кареты его слуги и положили въ постель, съ которой онъ ужѣ не всталъ, такъ какъ на слѣдующій день началъ харкать кровью. Отецъ мой, когда увидѣлъ его въ такомъ печальномъ положеніи, уговорилъ его сдѣлать духовное завѣщаніе въ пользу его племянника Де-Кло, драгунскаго капитана, единственного остававшагося члена его семейства, котораго онъ не любилъ за то, что тотъ женился противъ его воли. Отецъ мой, однако, убѣдилъ Ролана сдѣлать завѣщаніе въ пользу Де-Кло, опасаясь, чтобы казна не завладѣла, по тамошнему обычаю, его состояніемъ по нѣявкѣ родственниковъ.
люди не могли отыскать меня и выручить потому, что у них не было лодки, я остался на берегу, где был очень густой лес, на расстоянии верст двадцати пяти от деревни, как впоследствии сказали мне наши люди, которые выручили меня тем, что в рупор крикнули мужикам, чтобы они на лодке отправились за мной. Было уже за полночь, когда им удалось добраться вверх по течению к тому месту, где я остался. Наконец я услышал шум весел и начал кричать изо всех сил, что помогло им выйти на берег в том самом месте, где они меня слышали, к величайшей радости, так как я каждую минуту ожидал, что меня съедят медведи, которых в этом лесу водилось множество, по рассказам мужиков, хозяев лодки, отправленной за мною. Великою радостью для меня было, когда я услыхал голос наших драгунов. Я был в самом жалком состоянии, двенадцать часов пробыл я не евши, в страхе и трепете. Бедный отец мой был в таком горе, что не имел силы сказать мне ни одного слова, когда меня привезли.
Наконец мы прибыли в Архангельск с комендантом; все офицеры вышли его встречать. Для коменданта Ролана был приготовлен большой деревянный дом, потому что во всем городе каменных зданий были только губернаторский дом и магазины, куда складывались товары. Улицы вымощены бревнами, потому что почти весь город стоит на болоте. Пять месяцев прожили мы после нашего прибытия в этот город, где коменданта Ролана очень любили иностранные негоцианты, поселившиеся там, а также и губернатор князь Мещерский. Последний до того заставлял Ролана пить, что я однажды видел, как его вынесли из кареты его слуги и положили в постель, с которой он уже не встал, так как на следующий день начал харкать кровью. Отец мой, когда увидел его в таком печальном положении, уговорил его сделать духовное завещание в пользу его племянника Де-Кло, драгунского капитана, единственного остававшегося члена его семейства, которого он не любил за то, что тот женился против его воли. Отец мой, однако, убедил Ролана сделать завещание в пользу Де-Кло, опасаясь, чтобы казна не завладела, по тамошнему обычаю, его состоянием по неявке родственников.
