Китай съ посланникомъ Лангомъ (Delan), чтобы выбрать камни, которые тамъ скупаютъ на мой счетъ?[1]
Я отвѣчалъ, что готовъ исполнить ея приказаніе, но что льщу себя надеждою, что въ вознагражденіе за время, которое я употреблю на это путешествіе — не менѣе трехъ лѣтъ — она будетъ такъ милостива, что положитъ мнѣ приличное жалованье. Она обѣщала дать мнѣ двѣ тысячи рублей жалованья, и выдать единовременно десять тысячъ рублей, чтобы я могъ купить на свой собственный счетъ товаръ, какой мнѣ заблагоразсудится и, наконецъ, что я буду обедать за столомъ посланника, — все это было бы чрезвычайно выгодно для меня, если бы дѣло это дѣйствительно устроилось.
Когда хозяинъ мой, у котораго мнѣ оставалось отслужить нѣсколько мѣсяцевъ до конца ученья, узналъ объ этомъ, онъ остался весьма недоволенъ, но не имѣлъ возможности помѣшать мнѣ ѣхать, такъ какъ этого желала сама императрица. Къ несчастью для меня, она скончалась три недѣли послѣ этого разговора[2], и регентство императора Ивана, котораго императрица объявила своимъ наслѣдникомъ, перемѣнило составъ посольства и отправило вмѣсто господина Ланга, русскаго, человѣка извѣстнаго по низкому происхождению и по дурному характеру, такъ что я побоялся, что онъ убьетъ меня дорогою, чтобы завладѣть тѣмъ небольшимъ состоянием, которое я могъ тѣмъ временемъ нажить, что̀ уже случалось въ прежнихъ посольствахъ. Поэтому, когда меня спросили: желаю ли я ѣхать на тѣхъ же условияхъ, я сказался больнымъ и остался у моего хозяина.
Кончивъ срокъ ученья, я оставался у хозяина еще шесть месяцевъ. Такъ какъ онъ не говорилъ, какое жалованье будетъ давать мне, а гардеробъ мой дорого мнѣ стоилъ, я былъ вынужденъ просить у него денегъ, въ которыхъ онъ мнѣ не отказывалъ. Планъ его былъ такого рода, чтобы я запутался въ долгахъ, забирая у него впередъ денегъ для того, чтобы нельзя было отойти отъ него. Это заставило меня задуматься и побу-
