подъ старость, ей было лнтъ 40, ворочала какъ хотѣла и своимъ мужемъ, и чужими. Она приняла меня чрезвычайно ласково и, признаюсь, поразила меня своею проницательностью. Вопросы ея о Лежавѣ были такъ хитры и такъ быстры, что мнѣ трудно было уничтожить ея подозрѣнія. Хотя положительный отвнтъ мой, что Лежава приговоренъ къ смерти, а жена его къ ссылкн въ Сибирь, и былъ ей очень по сердцу, за всѣмъ тѣмъ эта хитрая женщина чувствовала другое.
Есть предчувствія вѣрныя, непостижимыя для насъ самхъ. Это удивительный феноменъ въ природѣ человѣка.
Княгиня находилась въ такомъ безпокойствѣ, что я, при всемъ моемъ краснорѣчіи, и князь Тумановъ, отличный и умный переводчикъ, не могли вполнѣ ее успокоить. Обстоятельство это весьма было кстатаи; оно невидимо навело меня на новую дорогу и дало совсѣмъ другой оборотъ дѣлу. Мысль мелькнула, и я сказалъ: «теперь жена Лежавый другаго безъ вины вовлечетъ въ бѣду». — «Какъ такъ?» — спросила княгиня. — «Какъ государственная преступница, приговоренная въ Сибирь, она никѣмъ не должна быть укрываема. За укрывательство даже простыхъ престуниковъ полагается строгое наказаніе». — «Ахъ, Боже мой!» — сказала княгиня, — «да она жила въ нашей деревнѣ. Вотъ еще новыя хлопоты. Что съ ней дѣлать?» — «Отдайтѣ мнѣ, я доставлю ее князю Горчакову, и завтра она отправится въ Сибирь», — отвѣчалъ я.
При этихъ словахъ княгиня вытаращила свои большіе черные глаза на сына, смотрѣвшаго на нее въ задумчивости. Я схватилъ его за руку, отвелъ въ сторону и сказалъ чрезъ Туманова: «По обязанности службы, я долженъ сказать князю Горчакову, что я слыхалъ отъ княгини вашей матери, что эта преступница живетъ или скрывается въ вашей деревнѣ. Прошу васъ, князь, избавить меня отъ этой непріятной обязаности. а себя и родителей вашихъ отъ значительной отвѣтственности. Дайте проводника и ваше приказаніе, а я пошлю за этою женщиною казака; скажите это княгинѣ и уговорите ее». А князь Тумановъ прибавилъ: «да зачѣмъ вамъ утруждать княгиню, развн вы и того, что повелѣваетъ законъ, не можете сдѣлать безъ спроса княгини?» Князь Симонъ, какъ пылкій азіатецъ, вспыхнулъ отъ этого упрека и отвѣчалъ громко и съ гнѣвомъ князю Туманову: «Да съ чего вы взяли, чтобы я не могъ отправить эту дрянь? Ужели вы полагаете, что княгиня вздумаетъ защищать»… «Что такое, что такое?» — спросила княгиня, и когда разсказали подробно нашъ разговоръ, она сказала сыну: «Сей же часъ пошли за нею, и чтобы ни ея, ни ея дѣтей и на землѣ нашей не было!».
Приказаніе было исполнено немедленно.
Чрезъ часъ эта женщина съ служанкой и двумя дѣтьми, одинъ лѣтъ 4-хъ, а другой грудной, была приведена и сдана солдатамъ. Ее ввели между двухъ огромныхъ кустовъ, у коихъ стояли карабинеры; я съ
