къ нему одному рвался и предъ нимъ, почти въ виду его, благоговѣйно подымалъ молящуюся свою руку. Зданіе его летѣло къ небу; узкія окна, столпы, своды тянулись нескончаемо въ вышину; прозрачный, почти кружевной шпицъ, какъ дымъ сквозилъ надъ ними и величественный храмъ, такъ бывалъ великъ, какъ велики требованія души нашей передъ требованіями тѣла.
Была архитектура необыкновенная, Христіанская, національная для Европы — и мы ее оставили; забыли: какъ будто чужую, пренебрегли какъ неуклюжую и варварскую. Не удивительноли что три вѣка протекло и Европа, которая жадно бросалась на все, алчно перенимала все чужое, удивлялась чудесамъ древнимъ, Римскимъ и Византійскимъ, или уродовала ихъ по своимъ формамъ, Европа незнала, что среди ея находятся чуда, передъ которыми было ни что все ею видѣнное, что въ нѣдрѣ ея находятся Миланскій и Кельнскій соборы и еще до нынѣ чернѣютъ кирпичи недоконченной башни Стразбурскаго Мюнстера.
Готическая архитерктура, та Готиче-
