— 104 —
поклонницей нашего поэта и на островѣ Корфу давно уже почтила его память великолѣпнымъ мавзолеемъ съ художественными изваяніями его фйгуры и нѣсколькихъ дѣйствующихъ лицъ его произведеній. Зато въ Германіи, въ отчизнѣ поэта, нигдѣ не найдете вы даже чего-нибудь похожаго на памятникъ тому, чье имя должно служить украшеньемъ и гордостью этой страны. Мало того—тамъ до сихъ поръ, въ разныхъ кругахъ общества, раздается гнусное и глупое шипѣніе умственнаго и нравственнаго потомства тѣхъ, которыхъ такъ безпощадно карала сатира великаго поэта. Такъ, нѣсколько лѣть Тому назадъ, когда-небольшой кружокъ изъ тѣхъ нѣмцевъ, которые понимаютъ великое значеніе Гейне, какъ поэта и какъ гражданина всего міра и своего собственнаго отечества, нашелъ, что Германія не исполняете одного изъ своихъ настоятельнѣйшихъ и благороднѣй-шихъ долговъ, не ставя до сихъ поръ памятника автору «Путевыхъ Картинъ», «Сѣвернаго моря», «Книги Пѣсенъ», и когда составился комитете для сбора пожертвованій, — то начались протесты, столько же высоко-комичные, сколько глубоко-нечаль-ные. Такъ, муниципальный совѣтъ того города, гдѣ поэтъ родился и который онъ обезсмертилъ навсегда увлекательнѣйшими поэтическими страницами своего «Путешествія на Гарцъ», энергически воспротивился сооруясенію памятника въ Дюссель-дорфѣ, на томъ основаніи, что этотъ «безнравственный» чело-вѣкъ и поэтъ принадлежал^ въ добавокъ, къ еврейскому племени! Такъ, когда затѣмъ выборъ членовъ Комитета палъ на Майнцъ, то «Майнцкая Газета», главный органъ противной и господствующей партіи, разразилась протестующей тирадой, въ которой принимались въ соображеніа «извѣстная всѣмъ фривольность этого писателя, его ненависть къ религіи, презрѣніе къ нѣметчинѣ» и т. д. и т. д. Но, несмотря на комичность и гнусность этой оппозиціи, она однако все-таки привела къ тому, что дѣло было положено «подъ сукно», и Богъ вѣсть, когда выйдете оттуда,—какъ остается до сихъ поръ «подъ сукномъ» мысль о сооружены въ Англіи памятника другому страшному грѣшнику—Байрону... «Ез ізі еіпе аііе СезсЫсЫе, йосЬ ЫеіЬІ
зіе ішшег пей...» Петръ Вейнбергъ.