— 153 —
природа вообще!» Слова эти вырвались изъ переполненной груди молодого купца, моего товарища по комнатѣ. Они «разомъ вернули меня въ будничное настроеніе, * и я уви-дѣлъ себя въ возможности наговорить дамамъ моимъ много интереснаго о захожденіи солнца, и потомъ спокойно, какъ Зудто ничего- необы&новеннаго не произошло, проводить ихъ въ комнату. Тутъ онѣ позволили мнѣ еще съ часъ остаться еъ ними. Какъ и вся земля, разговоръ нашъ вертѣлся во-іфугъ солнца. Мать утверждала, что закатившееся въ ту-манѣ свѣтило было похоже на пылающую розу, которую галантное небо бросило въ широко-раскинутый, бѣлый под-Ьѣнечный вуаль своей возлюбленной земли. Дочь улыбнулась и замѣтила, что часто созерцаніе такихъ явленій осла-б.тяетъ впечатлѣніе, производимое ими. Мать опровергнула это ложное мнѣніе, приведя одно мѣсто изъ путевыхъ пи-семъ Гёте, и спросила меня—читалъ ли я Вертера? Если я не ошибаюсь, мы говорили тоже объ ангорскихъ кош какъ, ^трусскихъ вазахъ, турецкихъ піаляхъ, макаронахъ и лордѣ Байронѣ, изъ стихотвореній котораго пожилая дама очень мило и вздыхая пролепетала нѣсколько отрывковъ, касающихся захожденія солнца. Дочери, не знавшей по-англій-еки и выразившей желаніе познакомиться съ этими стихо-твореніями, я рекомендовать переводы моей прекрасной и умной соотечественницы, баронессы Элизы фонъ-Гоген-гнузенъ, и тутъ—какъ обыкновенно я поступаю съ молодыми женщинами — не упустиль случая горячо возстать ігротивъ безбожія Байрона, его черствости въ любви, мрачности и Богъ знаетъ чего еще.
- Окончивъ это дѣло, я еще разъ пошелъ прогуляться
по Брокену, потому что на немъ никогда не бываетъ совершенно темно. Сквозь негустой тумань я могъ различить очерки двухъ холМовъ; изъ которыхъ Одинъ называется алтаремъ вѣдьмъ, а другой- каѳедрою чертей. Я выстрѣ-лилъ изъ пистолета, но эхо не отозвалось. Вдругъ слышу Я подлѣ себя знакомые голоса, кто-то обнимаетъ меня и цѣ-луетъ. Это мои земляки, оставившіе Геттпнгенъ четыре дня послѣ меня и съ крайним^ йзумленіемъ встрѣтившіе меня совершенно одинокимъ на Блоксбергѣ. Пошли раз-сказы, вопросы и отвѣты, хохотъ и вспоминанія, и мысленно мы снова перенеслись въ нашу ученую Сибйрь, гдѣ образованность стоить на такой высокой степени, что мед-вѣдей привязываютъ въ трактпрахъ, а собаки говорятъ
охотнику: «добрый вечерь».