Страница:Heine-Volume-1.pdf/232

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

— 232 —

дѣтскія игры, и былыя чудныя сказки!—Но новая, фальшивая игра и новая, отвратительная сказка все путались въ эти воспо-минанія, и то была исторія двухъ сердецъ, которыя измѣнили другъ другу и потомъ такъ далеко простерли свое вѣроломство, что стали обманывать самого Бога. Это скверная исторія, и когда нечего лучше дѣлать, можно плакать надъ нею. О, Господи! Когда-то міръ былъ такъ прекрасенъ, и птицы пѣли вѣчную хвалу Твою, и маленькая Вероника смотрѣла на меня спокойными глазами, и мы сидѣли передъ мраморного статуею на площади замка... по одной сторонѣ ея стоить старый опустѣлый замокъ. гдѣ ходятъ привидѣнія и по ночамъ прохаживается женщина безъ головы, въ чер-номъ шелковомъ платьѣ съ длиннымъ, шелестящимъ шлей-фомъ; по другой—возвышается бѣлое зданіе, въ верхнихъ комнатахъ котораго чудно блестятъ пестрыя картины въ золотыхъ рамахъ, а въ нижнихъ помѣщалось нѣсколько тысячъ огромныхъ книгъ, на которыя я и маленькая Вероника часто смотрѣли съ любопытствомъ, когда набожная Урсула подымала насъ къ большому окошку... ІІослѣ, сдѣ-лавшись взрослымъ мальчикомъ, я каждый день взбирался въ этихъ комнатахъ по самымъ высокимъ лѣстницамъ, вы-нималъ самыя высокій книги и читалъ такъ много, что пересталъ бояться чего бы то ни было, тѣмъ болѣе жён-щинъ безъ головы, и, наконецъ, сталъ такимъ ученымъ, что позабылъ всѣ старыя дѣтскія игры и сказки, и картинки, и маленькую Веронику, и самое имя ея.

Но между тѣмъ, какъ я сидѣлъ на старой скамьѣ при-дворнаго сада, погруженный въ грбзы о прошломъ, сзади послышался смѣшанный шумъ человѣческихъ голосовъ, опла-кпвавшихъ судьбу бѣдныхъ французовъ, которые во время русской войны были взяты въ плѣнъ, сосланы въ Сибирь, продержаны тамъ нѣсколько лѣтъ, несмотря на то, что миръ былъ уже заключенъ, и только теперь возвратились на родину. Я поднялъ глаза и дѣйствительно увидѣлъ этихъ осиротѣлыхъ дЬтей славы; сквозь дыры ихъ изодранныхъ мундировъ проглядывала обнаженная нищета, на измучен-ныхъ лицахъ лежали впалые, скорбящіе глаза; но и истомленные, изувѣченные и большею частью хромые, они все-таки сохраняли военный шагъ, и—странное дѣло—впереди ихъ ковылялъ барабашцикъ со своимъ барабаномъ... Вну-треннимъ ужасомъ охватило меня воспоминаніе преданія о солдатахъ, которые, павъ днемъ въ битвѣ, ночью снова

встаютъ съ поля сраженія и, предводительствуемые бара-