— 235 —
нѣжно-легитимистскими остротами, и подлѣ нихъ граціозно припрыгиваетъ старая ноблесса со своею проголодавшеюся улыбкою, а позади шествуютъ въ процессіи набожные капуцины. Даже въ высшій паѳосъ всемірной трагедіи вкрадываются комическія черты: отчаянный республиканецъ, поражаюіцій себя, какъ Брутъ, ножомъ въ сердце, прежде, можетъ-быть, понюхаетъ, не рѣзали ли этимъ ножомъ тоже селедку, и на этой великой всемірной сценѣ все дѣлается, кромѣ того такъ, какъ и на нашихъ жалкихъ театраль-ныхъ подмосткахъ; и тутъ есть пьяные герои, государи, забывающіе свои роли, кулисы, висящія въ воздухѣ, громко раздающійся голосъ суфлера, танцорки, производящая эффекта поэзіею своихъ лцшекъ, костюмы, блестящіе, какъ главная вещь... А въ это время, наверху, въ дарствѣ бо-говъ, сидятъ въ первомъ ряду безсмертные и смотрятъ въ бинокль внизъ, на насъ, комедіантовъ, а Юиитеръ сидитъ серьезно въ своей большой ложѣ и, быть-можетъ, скучаетъ, или разсчитываетъ, что этому театру нельзя долго продержаться, потому что Одинъ актеръ получаеть слишкомъ большое жалованье, а другой—слишкомъ маленькое, и всѣ играютъ очень ужъ плохо.
Би виЫіте аи гісіісиіе іі п'у а ди'ип рае, тайагае! Въ то время, какъ я оканчивалъ предыдущую главу и разска-зывалъ вамъ, какъ Мопвіеиг Ье бгаші умеръ и какъ я добросовѣстно исполнилъ іевіашепідіт тііііаіге, написанное въ его послѣднемъ взглядѣ, постучались ко мнѣ въ дверь, и въ комнату вошла бѣдная старуха, дружески спросившая меня: докторъ ли я? Я отвѣчалъ утвердительно, и тогда она очепь дружески попросила меня пойти къ ней въ домъ и вырѣзать ея мужу мозоли.
ГЛАВА ДВѢНАДДАТАЯ.
Нѣмецкіе цензоры.............
глупыя головы