I
— 298 —
дрянной простой цвѣтокъ объ одной тычинкѣ? Вотъ погоди, я полью тебя!» Отъ страха я укрылся въ соборъ и чуть не равдавилъ старую хромающую старуху, за которою несли молитвенникъ анютины глазки. Въ соборѣ же было снова очень пріятно, длинными рядами стояли тюльпаны всѣхъ цвѣтовъ и набожно шевелили головами. Въ исповѣдальнѣ сидѣлъ черный хрѣнъ, и предъ нимъ стоялъ на колѣняхъ , двѣтокъ, лица котораго не было видно, но оно издавало такое знакомое, повергающее въ трепетъ, благоуханіе, что я снова вспомнилъ о ночной фіалкѣ, стоявшей въ той ком-натѣ, гдѣ лежала мертвая Марія.
Когда я снова вышелъ изъ собора, меня встретила похоронная процессія исключительно изъ розъ съ черными вуалями и бѣлыми носовыми платками и, ахъ! на носил-кахъ лежала рано уничтоженная роза, съ которой я познакомился на груди маленькой арфистки. Теперь она была еще граціознѣе, чѣмъ прежде, но бѣла, какъ мѣлъ—бѣлый трупъ розы. Гробъ опустили въ землю около маленькой часовни, много тутъ было плача и рыданій, наконецъ, вышелъ старый полевой макъ и произнесъ длинную проповѣдь, въ которой онъ много болталъ о добродѣтеляхъ покойной, о земной юдоли, скорби, о лучшемъ существованіи за гро-бомъ, о любви, надеждѣ и вѣрѣ—и все это гнуеливо-пѣву-чимъ тономъ—длинная, водянистая рѣчь, такая длинная и скучная, что я отъ нея проснулся
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.
, Мой веттурино запрягъ своихъ клячъ раньше Геліоса, и уже въ полдень мы пріѣхали въ Алу. Тутъ извозчики останавливаются обыкновенно на нѣсколько часовъ, чтобы перемѣнить экипажъ.
Ала уже чисто итальянское гнѣздо. Положеніе ея живописно: на склонѣ горы, мимо протекаетъ рѣка, весело зе-леныя виноградныя лозы обвиваютъ тутъ и тамъ нищенскіе заплатанные и чуть не падающіе другъ на друга дворцы. На углу косой площади, которая не больше птичьяго двора, написано огромными, гигантскими буквами: Ріагга йі Зап Магсо. На каменномъ обломкѣ большого староитальянскагс герба сидѣлъ маленькій мальчикъ и просилъ милостыню. Яркое солнце освѣщало его наивную спину, въ рукахъ дер-жалъ онъ бумажный образокъ, который по временамъ съ жаромъ цѣловалъ. Маленькая, чудно-красивая дѣвочка
стояла подлѣ въ задумчивомъ созерцаніи и по временам!